Он решил не поддаваться страху и, вместо того чтобы положить кольцо в другую шкатулку или коробку, сунул его в карман брюк и поехал к себе на виллу. После той поездки с кольцом в кармане в семье перестали рождаться мальчики, способные унаследовать фамильное имя Ромео Марескотти. К вящему огорчению старика, у всех его детей появлялись только девочки, девочки и девочки. Остался только один Ромео, его незаконнорожденный внук, но старик сомневался, что этот непоседа когда-нибудь женится и заведет сыновей.
Конечно, в тот момент старый Марескотти ничего этого не знал. Он радовался, что отыскал кольцо для Дианы Толомеи, мечтал поскорее получить палио 1340 года и показать его всей контраде. Он уже решил пожертвовать его в Музей Орла и представлял, какую удачу оно принесет Аквиле на следующих Палио.
Но все вышло иначе. В тот день, когда Диана Толомеи должна была приехать к ним на виноградник, старый Марескотти собрал всю семью за большим накрытым столом — его супруга несколько дней хлопотала у плиты. Он положил кольцо в новую шкатулку, а жена перевязала ее красной ленточкой. Они даже свозили Ромео в город, хотя скачки были на носу, чтобы подстричь парня в парикмахерской, — до этого обходились горшком для варки клецок и ножницами. Все было готово, оставалось только ждать.
Они ждали и ждали, но Диана Толомеи не приехала. В другое время старый Марескотти пришел бы в ярость, но тут он отчего-то испугался. Необъяснимо. Беспричинно. Он чувствовал себя как в лихорадке, не мог ничего есть. В тот же день до них дошли ужасные новости. Двоюродный брат позвонил Марескотти и сообщил об аварии, в которой погибли вдова профессора Толомеи и две ее малолетние дочери. Можно себе представить, что почувствовал старый Марескотти. В ту же ночь он сел и написал письмо дочери в Рим, умоляя простить его и вернуться домой. Однако она не вернулась и так никогда и не ответила на письмо.
VIII.I
О, я дворец любви себе купила,
Но не вошла в него! Я продалась,
Но мной не овладели.
Когда Алессандро, наконец, закончил свой рассказ, мы лежали рядом на диком тимьяне, глядя вверх на ярко-голубой покров небес.
— Я до сих пор помню день, — добавил он, — когда мы узнали об аварии. Мне было тринадцать, но я глубоко переживал случившееся и особенно жалел малышку по имени Джульетта. Конечно, я всегда знал, что меня зовут Ромео, но никогда прежде не думал о Джульетте. А после этого случая я начал о ней думать и понял, что очень странно быть Ромео, когда в мире нет Джульетты. Странно и одиноко.
— Ну, конечно! — Я приподнялась на локте, щекоча его серьезное лицо фиалкой. — Бьюсь об заклад, ты не страдал от недостатка женского внимания.
Он дерзко ухмыльнулся, отмахнувшись от фиалки.
— Я же думал, ты умерла! Что мне оставалось делать?
Вздохнув, я насмешливо покачала головой:
— Вот тебе и «Веками верен».
— Эй! — Алессандро ловко перекатился, так что я оказалась сверху, и нахмурился, глядя на меня: — Ромео подарил то кольцо Джульетте, помнишь?
— И очень правильно поступил.
— Тогда скажи мне, Джульетта из Америки… — начал он, не очень довольный оборотом, который принял разговор. — Осталась ли ты верна мне спустя столько веков?
Он говорил полушутя, но для меня это была не шутка. Вместо ответа я твердо выдержала его взгляд и спросила:
— Зачем ты вломился в мой номер в отеле?