Из бара в бар. Вдруг оказалось, мы побывали везде. На всех вечеринках, где было слишком много выпивки, но даже этого было мало, так что мы отправлялись на поиски еще не закрывшихся баров и пили еще. Было несколько, которые мы любили больше остальных и куда заходили часто, даже не договариваясь об этом друг с другом. Балкон дома посреди развалин пятнадцатого века, который выходил на освещенное уличным фонарем дерево, за которым было озеро. Нам нравилось это место, потому что оно как будто располагалось сразу внутри и снаружи. Мы стояли там, как Фрэнсис с Зельдой, с бесконечными стаканами в руках. К нам подходили какие-то незнакомцы. «Вы случайно не…?» Потому что я стар и знаменит. И я представлял тебя им, объясняя, кто ты такая. А ты — и за это я тебя люблю — выглядела так, словно тебе плевать. «О, я непременно прочту вашу книгу», — вежливо говорили незнакомцы, и ты отвечала, небрежно подняв бокал: «Не торопитесь». И мне хотелось расцеловать тебя.

Вернувшись домой, ко мне, мы курили траву, которую держали в пластиковой банке из-под хлопьев. Здоровый образ жизни.

Ты научила меня приправлять ее кокаином.

Так что за твоей викторианской скромностью все же скрывался всплеск безумия. Мы воспаряли и падали. Вверх и вниз. Черт, спятить можно. Оно раздирало глотки; давало сладость в легкие. А мы болтались где-то посередине, ни высоко, ни низко, в ущелье блаженства.

Потом я сообщил тебе, что она должна приехать на несколько дней по пути куда-то еще.

Другими словами, я велел тебе выметаться.

На несколько дней. Даже можешь оставить вещи и вернуться, как только она уедет. Думаю, мне никогда не забыть выражение твоего лица.

Или твое молчание.

Ну а что я мог поделать?

Это все было мне неподвластно.

Но даже тогда, где-то внутри себя, я тоже считал это несколько странным.

И ты ушла со всеми своими вещами. Кроме пары туфель, которые ты случайно оставила. Они были кремово-желтыми, с тесемками, которые ты завязывала вокруг своих прелестных щиколоток.

В те дни я ничего не слышал о тебе.

Все было тихо.

Кроме того раза, когда мы столкнулись — ты была с друзьями — в баре. Говорю же, город без реки мал. Она отошла в туалет, я обернулся — и там была ты. Ты выглядела обиженной, маленькой и усталой. Я был довольно пьян и попытался обнять тебя. Не думаю, что ты ответила мне тем же. Но я продолжил обниматься со всей твоей компанией. Потом вы все ушли. Я чувствовал себя довольно глупо. Но выпивка решила эту проблему, как и многие другие.

Несколько следующих дней я писал тебе сообщения, но ты не отвечала.

Я настаивал. Кто-то однажды сказал мне, что я как ребенок. Может, это и правда. Когда она уехала, я стал писать тебе просто яростно. Давай встретимся, настаивал я, давай встретимся. В конце концов ты ответила кратким «ОК». Но это был триумф, потому что я умудрился уговорить тебя встретиться выпить. Детка, нам осталось всего несколько недель до того, как она вернется насовсем. Конечно, я не сказал тебе этого; ты узнаешь об этом, когда это произойдет. Важные вещи всегда происходят здесь и сейчас. Кто это говорил, что искусство приходит к нам, честно не предлагая ничего, кроме высочайшего качества момента, который проходит, и исключительно ради самого этого момента? Вот и я предлагал тебе то же самое.

Текущий момент и все его бескрайние возможности, и все бескрайние потери. Как только оно случится, оно пройдет.

Так что мы встретились.

И снова вернулись ко мне, и спали вместе, потому что это хорошо, и, черт, я соскучился по тебе в моей постели, а потом ты ушла.