— Насчет первого — да, у Светлых так заведено. Но ведь берут учеников и из бедных семей. А ученики-Темные и вовсе в большинстве своем беглецы, которым нечем платить. Как ты, например. — Полуэльф наклонился вперед, криво улыбаясь. — Деньги, статус — это второстепенное. Все дело в сырой Силе. У детей ее много, они еще не умеют ею управлять. Чем слабее одарен взрослый маг, тем больше он нуждается в заемной Силе, тем больше у него учеников и подмастерьев. Такова настоящая плата за обучение — как среди Светлых, так и среди Темных. Это не обсуждают вслух, но это не тайна.

— Кирумо… настоящий Кирумо говорил мне, что господин Тонгил никогда не брал учеников, — сказал мальчик.

— Верно. У Тонгила невероятное количество своей Силы, заемная ему не нужна. Отсутствие учеников — тоже знак статуса, декларация могущества. Взять тебя в ученики значит заявить перед всеми: «Моя Сила слабеет. Я такой же, как остальные, и нуждаюсь в костылях». А теперь посмотри, как получается… — Митрил поднял руку и начал поочередно загибать пальцы. — Первое. Он знал о тебе с самого начала, следил за твоей жизнью, но не планировал забрать к себе, хотя мог уже давно. Второе. Ты потребовался ему только после того, как с ним произошло несчастье. Третье. Тонгил — рациональный и холодный человек, однако приказал мне задействовать в поисках тебя все имеющиеся ресурсы. Имей в виду, как раз тогда у него разгорался конфликт с императором, силы следовало распределить более разумно. Полагаешь, от большой любви к ребенку, которого он никогда лично не видел? Четвертое. Он не сказал тебе о вашем родстве, вместо того первым делом провел так называемый «урок», желая убедиться, что ты обладаешь Силой. Видишь ли, в ритуалах восстановления родная кровь — это хорошо, но если есть еще и Дар — намного лучше. И пятое… — Митрил глубоко вздохнул. — Иногда я вижу будущее. Я видел, как Тонгил вел тебя в лабораторию — ту, где он обычно проводит эксперименты над людьми.

— Над людьми? — ужаснувшись, повторил ребенок.

Полуэльф вскинул брови.

— Свою репутацию Тонгил заслужил справедливо. По большей части.

— Может быть, — проговорил Альмар тихо, — может быть, есть другое объяснение.

— Может быть, и так, — согласился Митрил. — Объяснений может быть множество. Но, мальчик, я знаю Арона Тонгила дольше, чем ты прожил на свете. Он просчитывает все действия на много ходов вперед. Он умен. Он жесток. Он никогда не проявлял сентиментальности. Если твоя жизнь поможет ему восстановиться, он не пожалеет тебя только потому, что ты его сын. Он никого не пожалеет.

— Если вы говорите правду, — Альмар нахмурился, пытаясь сложить картину, — зачем вам помогать мне? Я вам никто.

— Когда я был на два года старше, чем ты сейчас, — после паузы произнес полуэльф, — мой отец попытался убить меня в первый раз. Через несколько лет ему это почти удалось. Я ненавижу его. Ненавижу, потому что родную кровь нельзя убивать. Я не хочу возненавидеть Арона, когда он убьет своего ребенка.

Мальчик смотрел на Митрила, ожидая продолжения, но его не последовало.

— Светает, — после долгого молчания сказал полуэльф. — Позавтракаем и отправимся в дорогу. Времени на размышления будет много… Да, и для твоего сведения — отсюда до Радоги две тысячи миль по прямой. Не делай глупостей, и мы прекрасно поладим.