Мэль… Что следовало сказать, что сделать, чтобы полуэльф вернул ему сына? Как поступить? В чем он ошибся? Да, нельзя было уезжать, положившись на стражу и собственную магию, пока полукровка оставался на свободе. Слуги Гиты — их можно было уничтожить позднее. Все эти мелочи, вся эта борьба за власть — какое это имело теперь значение?

Найти сына, вернуть… Где он? Куда мог забрать его полукровка? Очевидный ответ — Великая Степь. Достаточно легко затеряться, особенно когда умеешь менять облик. Но только если Рик все еще с полуэльфом, если Мэа-таэль не отдал ребенка своему нанимателю.

Как хотелось поверить в утверждение полукровки, будто он всего лишь желал спасти ребенка от страшного мага. Глупая нелепица, конечно, но… Единственный шанс, что мальчик действительно в безопасности. Один шанс из ста.

Северянин поднялся из-за стола, оставив раскрытыми книги, и подошел к окну. Остановился, тяжело оперся на подоконник, закрыл глаза. Он устал. Не физически — Дар давал силу и бодрость, насыщая тело даже в отсутствие сна и еды. Просто устал. Словно бы все время он шел и шел против течения, тяжелые волны сбивали с ног, а неровное дно заставляло спотыкаться, норовя бросить на колени. И только напор стих, только он остановился, пытаясь отдышаться, как пришла новая волна, выше и сильнее предыдущих, и накрыла с головой.

Он устал. Захотелось, чтобы все прекратилось. Упасть под напором ледяной воды, сдаться, уйти на дно. Смириться. Умереть. Не слышать ничего больше, кроме шума воды, криков птиц, нежной флейты…

Флейта?

Арон моргнул.

Флейта показалась лишней. На далеком севере, где он родился, где бродил по отмелям и плавал в ледяном море, никто не играл на флейте. И… откуда взялась эта чушь — сдаться и умереть? Северянин никогда не сдавался. Он мог проиграть, мог потерпеть поражение, мог притвориться побежденным и смирившимся. Но по-настоящему не сдавался никогда.

Чужая воля пыталась продавить его собственную, чужая магия пыталась сплести тенета.

Арон встряхнулся, выпрямляясь, вслушиваясь в пространство и собирая Силу. Тени, посланные на разведку, передали образы присутствия и не-присутствия, живого и не-живого. Причем источник образов Тени обнаружили на площади перед башней — абсолютно пустой, если верить глазам, а не магическим чувствам. Северянин вновь с раздражением подумал о Тонгиле-прежнем и его знаниях, которых катастрофически не хватало. Что там внизу? Магические конструкты, невидимые человеческому глазу? Живые мертвецы, создание некромантов? Очередной привет от шаманов?

Проверив оружие, Арон спустился вниз, но, заколебавшись, остановился на лестнице, не ступая на брусчатку. Внутреннее чувство опасности словно сошло с ума, то выдавая волны тревоги, предупреждая, чуть ли не впадая в истерику, то намертво замолкая и даже, наоборот, будто подталкивая его к столкновению с неведомым врагом.

По камням площади прошла рябь, словно поток горячего воздуха исказил их форму и размеры. Вторая волна изменений поднялась выше, захлестнула ступени, где стоял Арон. Маг пошатнулся. Третья волна — и твердь под ногами опрокинулась, бросая его вниз. Вбитые намертво реакции спасли от ушибов, но вскочить на ноги Арон не успел: площадь опрокинулась в воронку, засасывая его в черный центр. Мир перевернулся, небо закрылось камнем, а под ногами разверзлась пустота. И спустя мгновение человека выбросило на зеленую поляну.

Арон поднялся, проверяя щиты и обводя цепким взглядом все, что его окружало. Правильнее сказать, всех. Полтора десятка противников, и среди них ни единого человека.

Ловушку выложили умело. Врата, растянутые в пространстве, заманили его привкусом непонятной магии и ментального нападения. Тот, кто сделал это, во-первых, сумел верно предсказать реакцию мага, во-вторых, имел доступ внутрь крепости, внутрь всех защит.

Первое подозрение Арона, естественно, пало на Мэа-таэля, но нынешние противники, казалось, отрицали подобное самим своим присутствием. Эльфы. Чистокровные эльфы из Лазурной долины. Тонгил-прежний писал о личной истории полукровки, да и сам Мэль рассказал достаточно, так что северянин с трудом мог представить в его союзниках эльфов. Слишком много между ними пролилось крови.

Впрочем, сейчас было не так важно, кто стоял за этим происшествием. Куда важнее было, что его магические щиты падение во Врата не пережили. Арон попытался зачерпнуть Силу в резерве и с трудом удержался от болезненной гримасы. Не годится перед лицом врага потерять привычную уже маску холодного безразличия. Оказалось, что Врата не только сорвали его щиты, но и более чем на девять десятых опустошили эррэ. Обычным Вратам такое было бы не под силу. Очевидно, персональная ловушка, разработанная под его магию.

Если среди эльфов есть маги… Хотя о чем это он, все эльфы — маги. Не самые сильные по отдельности, но вот вместе, в синхронизации друг с другом — а последней они учатся много лет — опасные противники. Пятнадцать эльфов, три боевые пятерки — эльфийские маги всегда сражались по пятеро, фокусируя Силу через самого старшего и опытного эльфа.

— Чем обязан? — первым нарушил тишину Арон.

— Верни то, что украл у нас, Тонгил, — сказал один из остроухих, высокий, светловолосый и голубоглазый, то есть, на взгляд человека, ничем среди большинства собратьев не выделявшийся. — Верни, и мы отпустим тебя с миром. Твое эррэ опустошено, попытаешься напасть, и мы уничтожим тебя.

— Украл? — удивился Арон, пытаясь потянуть время и оценить свои шансы. — Какое грубое слово.