— Давайте подумаем...
Потом они вместе поехали на кирпичный завод. И Кирилл рассказывал им про свои «кирпичные» дела. Но это уже другая история...
А с кроликами решилось так. Скоро за Кириллом приехал «уазик». И замотался Кирилл между своими кирпичным цехом и совхозом. Ездил. Крутился. Помогал строить, внедрял, так сказать, свой метод. Наладил хозяйство...
Но дело-то главное свое, с кирпичом, тянуло к себе. Как ни говори, а то, с чего он начинал, — не отнимешь. А начинал он здесь, в Гурьеве, непросто.
Черный человек шел по белому снегу. Сажа въелась в кожу. Только зубы были белыми. И белки глаз. Он возвращался с работы протоптанной им в поле тропкой. По сторонам — вешки. Это чтоб не сбиться с дороги: человек читал книжку на ходу. Когда он подходил к дому, женщины говорили его жене:
— Он что у тебя?
— Он такой просто человек. Хороший, — отвечала она без смущения.
Люди пожимали плечами…
Непривычное в человеке порой вызывает у нас чувство удивления или восхищения, а у некоторых — внутреннего протеста: почему не так, как у всех. И вообще для чего это все, если есть давно устоявшееся, проверенное, привычное.
О нем говорили:
— Зимой лед на Урале, мороз, аж кожа дубеет, а он разденется и — бах в прорубь.
— Ну и что?
— Как что? Еще он говорит: всю область завалю самым крепким кирпичом, только дайте возможность...
...Мы сидели с Кириллом в столовой. Подошел паренек, сказал:
— Игнатьич, я ведь тебя помню... До сих пор стоит на Мангышлаке башня Шпака и под ней колодец. Люди спасибо говорят.
— За память спасибо тебе тоже.
Когда парень отошел, Кирилл сказал:
— Мангышлак — моя первая любовь.
Там, на Мангышлаке, про него рассказывали легенды. Разные. В том числе и про чудачества. Начальник геологической партии ходил с бородой до пояса, босиком и с кривым турецким ножом на боку. Принимал он у себя в землянке, где на полу была только трава — ни стола, ни стула.
Нашел воду там, где никто не думал ее найти, завел огород, люди тут выращивают овощи. Чабанов научил кукурузу растить. Сад посадил. Если пойти по следам этих легенд, можно найти на Мангышлаке и тот сад, и ту башню Шпака, про которую говорил нам парень-казах. Чабаны нарадоваться не могли: вода рядом. Кирилл сказал ребятам: