— Скоро будет председатель?

— А вы откуда?

— Из комитета народного контроля.

— А-а... Будет председатель...

Отвечали без особого подъема.

Председатель колхоза приехал вечером. Алексея он ничем не удивил. Тучный, с мясистым лицом, коротко стриженный, затылок со складками. У Алексея облик председателя запечатлелся с детства — решительный, с властными глазами и манерами, в глухом кителе из синего габардина, в сапогах. Этот кителя не носил. Был он в светлой рубашке навыпуск, в босоножках. Но во всем облике его, в манерах было что-то, что Алексей определил словом — председательское.

Зашел в кабинет. Представился. Сказал о деле. Коротков зорко глянул на него, равнодушно сказал:

— Ну-ну, ревизуй. У меня без того дел по горло.

И поднялся решительно из-за стола. Алексей потоптался на месте: может, спросит, как устроился, жилье определит. Председатель, уже стоя, молча продолжал читать какую-то бумагу, сдвинув очки на самый кончик носа. Алексей повернулся и вышел.

Так они встретились первый раз...

С чем ехал Алексей Степаков в колхоз? Ни с чем. Был только короткий разговор в комитете народного контроля. На Короткова жаловались — зажал всех в колхозе, разбазаривает вино, продукты. И все. И ни одного конкретного факта. За что ухватиться? Наверное, надо было начинать с документов. Так учили Алексея в райфо, где он с недавних пор работал ревизором. Но он начнет с другого. Это он решил в ту первую свою ночь в колхозе, которую провел у случайного знакомого.

Он вставал на рассвете и шел вместе со всеми в поле, на виноградники, на фермы. Прислушивался к разговорам и сам заводил их о том, о сем. И, между прочим, о торговле вином.

— Льют рекой колхозное вино.

— Точно.

— Басс, сват Короткова, этим вертит.

Алексей доискивался:

— Ну, а когда, кто видел?

— Видели люди...

— Ну кто? Кто?

Однажды Алексей зашел в колхозный ларек купить яблок. К Алексею подсел парень в ковбойке, с запыленным лицом, слегка навеселе, предложил: