— Я, конечно, не бог. Но я своего добьюсь.

В документах бухгалтерии Алексей не обнаружил акта об инвентаризации и снятии остатков виноматериалов на конец года. Когда об этом сказали председателю, тот призадумался.

— Но вино после этого мы замеряли, как положено, через полтора-два месяца? — спросил он у Басса.

— Да.

— Акты имеются?

— В полном порядке.

— Вот и покажите их ревизору.

Алексей стал говорить с работниками винопункта. Выяснилось, что замеры были сделаны на глазок, в сторону явного уменьшения. Значит, были искусственно созданы излишки вина. Кто его продавал, куда шли деньги? Надо было действовать внезапно.

В тот же день Алексей на мотоцикле объехал все шесть ларьков, склад и опечатал их, изъял все документы, сказав: «Будем мерять заново все вино». Этого председатель не ожидал. Поначалу хотел было взять криком: «В райком буду звонить!» «Звоните. Ваше право», — спокойно ответил Алексей.

Обо всем этом узнало село. Говорили одобрительно: «Накрыл их ревизор мокрым одеялом». Тут уж люди, встречая Алексея на улице, были откровеннее. Рассказывали, что одного Коротков обругал ни за что, другого с работы неправильно снял. И нигде управы не найдешь. Все ж колхозное начальство его родственники. Председатель ревкомиссии — сват, заведующий винпунктом тоже сват, механик по автотранспорту — зять, сестра — заведующая винным ларьком.

Нападов вечером говорил Алексею:

— Трудно тебе придется.

— Ничего. Вон люди как посмелели…

— Это верно.

Комиссия перемеряла вино. Как и предполагал Алексей, излишки были внушительны — более десяти тонн. Алексей выяснял теперь, как продавали вино, куда шли деньги. Он подолгу говорил с продавцами. Клубок постепенно распутывался. Нитка тянулась к Бассу.

Степан Басс — маленький, круглый, в мешковатом кургузом пиджаке, глаза хитрющие.

— Мне оно нужно, это вино? У меня самого девать некуда.

Разговор был долгим. Очень долгим. Алексей выяснил, что накладные на вино, которое отпускалось со склада в ларьки, выписывались фиктивные. После их просто уничтожали. И потому в бухгалтерии нигде эти накладные не проходили по документам.

А председатель не сдается. Желая выгородить родственников, говорит:

— Это не излишки. Вино было мое.