— Тут без Левицкого не обойтись: голова, самородок. Он разберется.

Стас уходил из лаборатории в библиотеку, без роздыха копался в схемах и разбирался.

Но настал звездный час и Анатолия Славина. Заводу поручили строить суда типа «река-море». Но слип на заводе не был приспособлен для спуска на воду судна таких габаритов. Как быть? Было много вариантов. Применяли предложение главного технолога — судно спускать на воду по секциям, сварку корпуса производить на воде. Дело новое. Готовились полгода.

Славин, которого главный технолог считал богом данным сварщиком, пропадал на слипе дни и ночи. Впрочем, они там все сидели безвылазно: новое дело решалось и какое! Из НИИ приехали специалисты со своим сварщиком. Но присматриваясь к заводским сварщикам, изучая их работу, рассматривая швы, они неожиданно решили, что главный корневой шов будет варить Славин. А корневой шов, сами понимаете, корневой шов: на нем, по сути, все держится.

Ну, была работка! Славин спускался в трюм, как в кабину космического корабля. Все было необычно — герметезирующее устройство, осушка поверхности. Сварку производили, как правило, ночью и под утро, когда на реке меньше движения. Чтоб не было качки, проход судов приостанавливали. Все стихало. Один он, Анатолий Славин, собрав в кулак свою волю, талант и умение, колдовал в трюме, не разгибаясь по многу часов над своим корневым швом. Потом уже после него продолжали сварку другие. Левицкий, на обязанности которого было следить за качеством сварки с помощью рентгена, всякий раз расплывался в улыбке, показывал после смены усталому Славину большой палец: так, мол, держать! Как-то сказал:

— Помнишь, про шов я тебе когда-то говорил? Молодец! Никто бы так не сварил.

Отшумели те звонкие деньки. По новой технологии на воде состыковали еще двенадцать судов. Но первое запало Славину в душу больше всех — корневой шов сварен на совесть. Это был его праздник.

Главный технолог сказал как-то:

— Талант-талантом, а ты, Анатолий, подумай и об учебе.

Славин пошел посоветоваться к Левицкому. Тот сидел, как всегда, зарывшись в какие-то схемы.

— Вот учиться технолог советует.

— Дело хорошее.

— А ты как?

— Я? — Левицкий пожал плечами. — А к чему мне? Главным инженером начальник лаборатории предлагает, но мне-то зачем лишняя обуза. А учиться? Это ж пять лет, четыре раза в неделю. Ой-ей-ей. Я дом новый начал строить, где время взять?..

Он поворошил чертежи на столе и, загораясь, стал рассказывать:

—Я тут одно дело мозгую...

Так они жили. Сварка на плаву, дело, которым они все горели, стала забываться. После реконструкции заводского слипа в ней отпала необходимость. Но метод этот демонстрировался на ВДНХ. Он пошел по стране...

Вскоре другие события нахлынули. Славин поступил на вечернее отделение техникума. Тянул жилы из себя. Не думал, что так тяжело будет. За смену намотаешься, а вечером хочешь — не хочешь — за парту. Тут же назначили его начальником лаборатории. Это уже когда он второй курс закончил.

Левицкий со Славиным бились теперь над автоматом для вертикальной сварки. Но если Славин успевал там и тут — и с лабораторией, и с новым детищем, и с техникумом, у Левицкого — только свое. Надо ли было остаться после работы, сходить в рейд с дружинниками, да, может, просто куда-то на природу вместе со всеми поехать. Левицкий чуть оторвется от дела и баста:

— У меня, мужики, дом. Я дом себе строю.