— Корней, где её взяли?

— Так, три часа назад, Пацюк Эдгардович, у дома вашего свояка!

— Она была одна?

— Как первая без закуски, ваш-дознавательство!

— Пшёл вон, — рявкнул зелёный и дверь за жандармом с грохотом захлопнулась. С той стороны что-то упало и недовольный голос сообщил, что он думает о безруких строителях, после которых на голову честным и порядочным людям падают куски штукатурки.

— И куда же ты направлялась, красавица? — елейным голосом осведомился у меня этот рептилоид.

Но эта фраза была произнесена с таким ехидством, что мне захотелось запустить в коротышку стулом, на котором я сейчас сидела.

— Молчишь? — не стал затягивать паузу зеленомордый, — а вот я знаю куда ты шла! К мадам Тюссо! Вот сдам я тебя ей и пусть сама разбирается со своими девочками, кто где и как на стороне подрабатывает. Устал я уже с вами бороться!

Во мне в ту же секунду шевельнулись очень нехорошие подозрения.

В эту самую минуту в дверь постучали, и красный от натуги Корней, отрапортовал об очередной партии девочек, доставленных в жандармерию.

Зелёномордый перевёл на меня взгляд своих недовольных немигающих глаз, после чего ткнул острым когтем в ложбинку между грудей и протянул вверх, разрывая ткань.

— Корней, — эту оформим к мадам, пусть тоже приносит дивиденды.

— Пацюк Эдгардович, — процедил полноватый жандарм, — есть одна проблема, помялся тот немного и кивком указал на мою ногу.

— Пердоличцидужо, — слитно и непонятно выругался офицер.