– Знаю, – с неподдельной грустью ответил художник и вновь погрузился в работу.

– А где вы еще бывали, – продолжил я свои расспросы, – кроме Рима и Пика… не помню, как там дальше?

– Да, везде, – ответил он, – я, как Одиссей, повидал и людей и города. Не добрался еще только до Элизиума, где живут блаженные, избранные для вечного счастья.

Мне нравился этот человек. Он не уклонялся от ответов, говорил искренне и не пытался рассмешить меня. Я почувствовал, что могу ему довериться.

– А вы бы хотели, – спросил я, – хотели бы найти город, в котором совсем не было бы людей?

Художник удивленно взглянул на меня.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Это такой город, – охотно объяснил я, – где открыты все ворота и магазины, полные прекрасных вещей, и можно зайти в любой дом, обставленный в самом великолепном стиле, и никто тебе не помешает! Можно зайти в магазин и взять, что хочешь: шоколадку, волшебный фонарь, через который удобно разглядывать картинки на стене, или жвачку. И платить ничего не надо. А еще можно выбрать себе дом и жить в нем так, как заблагорассудится и отправляться спать только когда захочется!

Художник отложил кисть!

– Какой чудесный город, – сказал он, – лучше, чем Рим. В Риме так жить нельзя и на Пикадилли тоже. Это еще одно место, в котором я пока не побывал.

– Можно пригласить друзей, – продолжал я, воодушевляясь все больше, – тех, которых на самом деле любишь, и они тоже выберут дома и поселятся в них. Там будет много домов. А родственников там вообще не будет, или будут только те, которые пообещают вести себя по-доброму, а если вдруг рассердятся, им придется сразу же уйти.

– Значит, родственников не пригласишь в свой город? – уточнил художник. – Что ж, ты прав, я думаю. У нас с тобой схожие взгляды.

– Я бы пригласил Гарольда, – задумчиво сказал я, – и Шарлотту. Им бы там очень понравилось. Остальные уже слишком взрослые. Да, и Марту, я бы позвал Марту готовить и мыть посуду, и для всего остального. Вам бы понравилась Марта. Она намного лучше тети Элизы. Именно такой я представляю себе настоящую леди.

– Тогда она мне точно понравится, – дружески согласился художник. – А когда я приеду в… а как, ты сказал, называется твой город? Нефела? Как богиня из облака?

– Я… я еще не придумал, – смущенно ответил я. – У него пока еще нет названия.

Художник устремил свой взор вдаль, поверх холмов.

– Сказал поэт: «Милый Кекропов град, – произнес он тихо, словно сам себе, – ты ли не скажешь: «О милый Зевсов град?»

– Это из Марка Аврелия, – объяснил он и вернулся к работе над картиной. – Тебе он пока неизвестен, но, когда-нибудь, ты обязательно с ним познакомишься.

– А кто он? – спросил я.

– Просто еще один человек, который жил в Риме, – ответил художник, продолжая рисовать.