Она не знала, сколько времени прошло, когда заметила шевеление рядом. Лира бросила взгляд в сторону и ничуть не удивилась.
— Ты же не думала, что я позволю тебе идти одной? — лениво спросил кот.
***
Дорога еле проступала, устланная мокрым песком и гравием. Пожалуй, торговцы и воины здесь — редкие гости. С другой стороны, следы могло размыть ливнем. Сладкий запах словно прирос к ней, витал прямо перед носом, вызывая тошноту и отчаяние. Поиски новой дороги займут время, которого нет. Остается надеяться на эту.
Выбрав самое мощное дерево, Лира привычно забралась на него следом за котом, и на всякий случай привязала себя поясом в стволу: мало ли какая дремота настигнет.
— На ожидания может уйти не один час, — сказал кот в пустоту.
— Значит, будем ждать, — отозвалась Лира, предупреждая любые вопросы. Она хотела в Снега, в уют кочевых племен, в тепло юрт, в утешающие объятия подруги. Ни разу она не ощутила такого блаженного счастья и заботы с тех пор. В голове всплыл забытый голос: «Ты проклята! Любой, кто становится дорог тебе, умирает!». Так ли это? Тиан, Ирлианд, Неяши, а теперь Эвис? «Нет, Лира» — другой голос — голос Неяши: «Не слушай его! Просто жизнь всегда и неизбежно заканчивается смертью. Вот и все». Но где эта грань между судьбой и проклятием? Сердце щемило от тоски, в голове роились змеи, заливая ядом воспоминания. Не воины Варгаса, не ареновцы, даже не рыцари Бенгрия, а болезнь оказалась самым страшным врагом.
Лира и не заметила, как погрузилась в сон.
***
Ее разбудили крики и топот копыт. Вибрация пошла по коре. Уже стемнело, и дождь закончился. С бодростью и готовностью сражаться она проговорила заученные слова:
—
Дорога озарилась пламенем. Лошади заржали в ужасе и затормозили, пятясь назад.
— Стоять! — Лира спрыгнула с дерева прямо перед ними.
— Спокойно, спокойно, — Повозка была крытая, хоть и не выглядела дорогой. Мужик казался высохшим и тощим. Седая борода доставала до груди. Успокоив двоих впряженных лошадей (какая удача!), он все же глянул в сторону Лиры. Искорки пламени отразились в его глазах с частицей укора.
— Что там, что такое?! — послышался из телеги звонкий голос с надрывом. Юнец или молодая женщина.
«Всего лишь путники, всего лишь едут на ярмарку, — думала она. — Дойдут пешком, нам нужнее».
— Откуда и куда едете? — вырвалось из уст Лиры, вместо требований.
— Твое какое дело? — хрипло и недоверчиво отозвался старик. Огонь, взявшийся из ниоткуда, и молодой мальчишка, одиноко снующий среди леса, явно, наводили на определенные догадки. Он озирался по сторонам в ожидании разбойников, что вот-вот выпрыгнут из кустов. Но вокруг — тишина, лишь треск пламени и стоны попутчицы (попутчика?) прерывали блаженную тишь. — С нас брать нечего, малец, мы небогатого роду. Можешь так и передать своим, ежели они где-то здесь. А нас пусти. Или мне умолять нужно?
— На нем плащ! — заметил кот, спрыгивая к ногам.
Воняло дымом и лошадьми.