От Алусии присутствовало четырнадцать человек. Они прибыли после карнавала, как раз к балу, но праздник был уже в самом разгаре, и некоторые гости до сих пор входили и выходили из шатров, продолжая играть в разные игры и катать детей на пони. По всему выходило, что за день выпили целое море крепкого эля — люди смеялись, пели, веселились. День клонился к закату, и повсюду уже расхаживали слуги, зажигая в угодьях факелы.

Себастьян с Леопольдом приехали в дилижансе с Каем и его супругой. Когда они подъехали к парадному входу особняка, Кай откашлялся.

— Ваше высочество, если позволите…

Себастьян кивнул.

— Две известные вам молодые дамы, которые соперничают из-за вашей руки, тоже будут присутствовать на балу. И еще одно… Я рад сообщить вам, что их семьи собираются поддержать ваши условия торгового соглашения.

Себастьян подавил вздох.

— Кто?

— Леди Кэтрин Моэм, леди Элизабет Кин и леди Мэри Бразелтон.

Имена показались ему знакомыми, они все упоминались еще до отъезда из Алусии.

— А как я их узнаю?

— Я об этом позабочусь, — заверил его Кай. — Вам уже представили леди Кэтрин и леди Элизабет. А с леди Мэри вы виделись только мельком.

Слова Кая ничуть не тронули принца: у него перед глазами стояло лишь лицо Элизы.

Сидящая рядом с супругом леди Анастасан едва заметно усмехнулась и отвернулась к окну.

— Я не хочу всех этих спектаклей, Кай. Никакой череды девиц, никаких официальных представлений.

Кай кивнул.

— Как пожелаете. Но если простите мне мою дерзость…

— Нет… — ответил Себастьян, который не хотел, чтобы ему напоминали об отсутствии с его стороны даже малейшего желания выполнять это крайне важное задание.

— Да-да, говорите, — сказал Леопольд и тут же нахмурился, когда Себастьян смерил его мрачным взглядом.

— Прошу простить мне мою дерзость, ваше высочество, у нас осталось всего две недели, от силы три, пребывания в Англии, а вы до сих пор не определились с кандидатурой. Нам необходимо время, чтобы обговорить все условия.

Себастьян сердито взглянул на министра.