Звонит телефон, и папа включает громкую связь.

– Алло?

Мы ждем. Включается запись автоответчика.

– Вам звонят из старшей школы «Виста», чтобы сообщить, что ваш ребенок пропустил сегодня один или несколько уроков. Причина отсутствия будет считаться неуважительной, если вы не предоставите медицинскую справку или записку от родителей или опекунов, в которой поясняется, что ребенок пропустил уроки по семейным обстоятельствам.

Папа перестает переворачивать чеснок. Мама выключает воду. Я стою спиной к телефону и продолжаю резать лук.

Черт. Я совсем забыла, что они звонят домой.

– Кейтлин, ты прогуляла школу? – Мама изо всех сил старается говорить спокойно.

Я откладываю нож в сторону и поворачиваюсь. Может, они сжалятся, когда увидят, что со мной сотворил их лук. Но они молча смотрят на меня.

В голову не приходит ни одной достойной отговорки, поэтому я говорю:

– Я ненавижу учительницу фотографии.

– Мисс Дилейни? – Мама удивленно вскидывает брови.

– В прошлом году она тебе нравилась, – замечает папа.

Родители переглядываются, но ничего не говорят. Я вижу, как у мамы стремительно портится настроение. Они сжимает губы в ниточку и начинает часто дышать. Папа вздыхает.

Наконец он говорит:

– Кейтлин, нельзя просто так пропускать школу. В твоей жизни будет еще много людей, которые тебе не нравятся, и тебе придется научиться с ними общаться.

– Мисс Дилейни – замечательная женщина, – говорит мама. – Она столькому научила вас с Ингрид в прошлом году.

– Она ничему меня не научила. Я жалею, что вообще пошла к ней на курс.

Я отворачиваюсь к окну, но на улице уже темно, и я вижу только наше отражение. Это очень странный семейный портрет. На маме фартук поверх костюма, заколка на волосах съехала набок; папа прислонился к духовке и устало потирает лоб; а я смотрю прямо в объектив, и на моем лице высыхают луковые слезы. Я пытаюсь придумать, как бы объяснить им ситуацию, но мама рассуждает об опасностях и последствиях прогулов с таким жаром, что ее беспокойство из-за такого пустяка начинает казаться абсурдным.

– Почему ты смеешься? – спрашивает она с обидой и раздражением.

– Я не могу, – выдыхаю я сквозь смех. – Ты ведешь себя как ненормальная.