— Не угодно ли сэру подержать свечу… Я войду спиной, чтобы помешать двери захлопнуться. Пусть сэр держит свечу как можно ближе ко мне и не шумит!

Джон Блэйн, деланно смеясь, взял свечу и спросил:

— Что с вами, Уэллс? В какую игру вы играете?

Они уже были в комнате. Дверь все-таки захлопнулась, и свеча вновь погасла, словно чьи-то пальцы сжали фитилек. В темноте Джон Блэйн услышал, как Уэллс бормочет:

— Как вы мне надоели! Кончайте свои штучки! Угодно ли сэру подать мне свечу, я поставлю ее на стол.

Джон почувствовал на своих руках холодные и влажные пальцы Уэллса и поторопился отдать ему свечу. Дуновения ветра больше не чувствовалось. Чиркнула спичка, и свеча вновь загорелась.

— Вот так-то! — торжествующе воскликнул Уэллс. — У сэра больше не будет неприятностей. ОНИ знают, что я не шучу…

— Кто ОНИ?

— Сэр хорошо знает, что речь идет о НИХ. ОНИ не будут беспокоить незнакомого человека. ИХ шутки касаются только нас. Впрочем, возможно, что это ИХ дети балуются. В давние времена умирало очень много детей, в том числе и в замке.

Дети? О чем говорит этот старик?

— Если свеча все-таки погаснет, у изголовья есть лампа… — Уэллс суетливо шаркал по комнате, любезно приговаривая:

— Я разобрал постель и приготовил грелку с горячей водой на тот случай, если простыни отсыреют. Грелка сохраняет тепло всю ночь. Здесь, в восточном крыле, нет ванной комнаты, пусть сэр изволит нас извинить. Но завтра утром, после того как Кэт подаст сэру чай и тосты на завтрак, я принесу сюда большой таз горячей воды, чтобы сэр мог привести себя в порядок. Спокойной ночи, сэр.

В дверях он повернулся. Не было ни малейшего дуновения ветерка, и свеча горела ровным пламенем.

— Надеюсь, что колокольный звон не помешает сэру хорошо выспаться. Его часто можно услышать в четыре часа утра.

— Колокольный звон? Ах, да, совсем забыл, мне говорила ваша… — Он остановился, не зная, как назвать Кэт, но Уэллс невозмутимо продолжал:

— Давным-давно, когда замок еще служил королевской резиденцией, на месте нынешнего большого зала для танцев была расположена часовня, как раз под этой комнатой, сэр. Кое-кто слышит колокольный звон. Лично со мной это случалось несколько раз. Леди Мэри тоже слышала… Думаю, что и сэр Ричард… но он ведь никогда не скажет. Еще раз спокойной ночи, мистер Блэйн.

Тяжелая дверь с жутким скрипом закрылась, и наступила тишина, такая глубокая, что она казалась Джону почти осязаемой. Что там говорила леди Мэри? Что нужно сконцентрироваться на маленький удаленный свет в другом конце тоннеля и выразить свою просьбу. Абсурд! Да и какие у него могут быть пожелания? У него есть все. И тем не менее он начинал сознавать, что у него есть страстное желание, которое невозможно приобрести за деньги.

Он разделся и подошел к туалетному столику, давно уже вышедшему из моды. Высокий серебряный кувшин, наполненный горячей водой, стоял в широком фарфоровом тазу. Налив воды в таз и натянув туалетную перчатку на ладонь, он полностью вымылся и облачился в ночную пижаму. «Вот ритуал, — весело думал он, — который совершали все короли и королевы, не говоря уже о герцогах».

— Ну, что, хорошо повеселился, мой старый герцог? — громко спросил он и, окончательно развеселившись, начал насвистывать песенку.

Прежде чем задуть свечу, он поставил ее на ночной столик рядом с кроватью на тот случай, если что-то вдруг произойдет с электричеством.