— У вас нет ни малейшего представления о замке. Это целый мир, а не нагромождение камней! Это целый пласт прожитой Истории. Разве это можно купить или экспортировать? Нет! Точно так же, как нельзя купить и экспортировать людей, переживших эту Историю. По сути, вы, мистер Блэйн, самый что ни на есть обычный коммерсант. У вас нет чувств! Леди Мэри права: прежде чем считать деньги, нужно научиться чувствовать. А вы предпочитаете цифры. Леди Мэри видит гораздо дальше вас и знает больше вас. Она пользуется здесь большим влиянием и уважением… И потом, все же должен существовать другой выход.
Джон продолжал стоять неподвижно и смотреть на нее. Все-таки какая она странная! Кем же она была на самом деле? В эту минуту она не была похожа ни на молодую англичанку, с которой он познакомился вчера, ни на смешливую девчонку, каковой она была еще минуту назад. Он терялся в догадках.
Она опять повернулась к нему спиной и смотрела на луну. Он подошел к ней, на ее лице витало выражение отрешенности. Кем бы ни была она на самом деле, он не сможет забыть ее с этой минуты. Джон испытывал к ней одновременно боязнь, влечение, желание дотронуться до нее, но, однако, он знал, что это невозможно, если она сама этого не захочет. Знала ли она свое настоящее происхождение? Возможно, она была подкидышем или принцессой крови, но только не внучкой Уэллса. О, нет! Только не это! В ее чистом профиле, в грациозной и гордой посадке этой маленькой головки ничего не напоминало Уэллса. И это его обнадеживало.
— Прошу вас, уезжайте, — нарушила она молчание. — Оставьте нас нашим воспоминаниям, нашему прошлому. Позвольте нам жить своей жизнью в тишине и спокойствии, как раньше. Возвращайтесь к себе, в современность, ваше место там. А наше — здесь, в прежнем мире.
— Кэт, — спросил он, — вы тоже ИХ видите?
— Нет, — спокойно ответила она, — я никогда ИХ не видела.
Она не хотела поворачиваться, чтобы не встречаться с его взглядом. Он тщетно ждал, затем вышел, оставив ее у окна в свете луны.
Ему было приятно вернуться в комнату, обогретую пылающим камином, где сэр Ричард, леди Мэри и Филипп Уэбстер ели ростбиф с картошкой и отварной капустой.
Уэбстер читал телеграмму. Он поднял голову, когда Джон Блэйн садился на свое место, и сказал:
— Всякая надежда, кажется, потеряна, сэр Ричард. Они не могут найти средств для поддержания еще одного исторического памятника. Три миллиона безработных, восемь тысяч начальных школ, которые нужно построить, и т. д. — Он остановился.
— Не проявляю ли я нескромность, оставаясь здесь? — спросил Джон Блэйн.
— Нет, нет, ну что вы! — запротестовал сэр Ричард. — Мы зашли так далеко в наших делах, что секретов быть не может. Продолжайте, Уэбстер! Наше правительство отдает предпочтение всему, оставляя на последнем месте памятники с многовековой историей.
Леди Мэри, аккуратно положив вилку и нож на тарелку, обратилась к Уэбстеру:
— Существует еще один выход, Филипп.
— Леди Мэри, надеюсь, вы не хотите на самом деле обратиться за помощью к призракам? — добродушно воскликнул Уэбстер.
Уэллс положил ему горячий ростбиф с гарниром и вышел.
— Я ненавижу это слово! — воскликнула леди Мэри, и ее тонкое лицо запылало. — Эти духи более реальные, чем мы с вами. По крайней мере, в моем присутствии не смейте ИХ больше называть призраками. ОНИ живые. Мы находимся здесь у НИХ дома. Нельзя же отнять у них ИХ жилище. ОНИ существуют, я знаю. Ричард, ну скажите же вы им! Ведь ОНИ существуют, правда? Ну, отвечайте! Скажите «да» или «нет»!
Сэр Ричард пил свое вино маленькими глотками; тщательно вытерев губы салфеткой, он сказал:
— Друг мой, я могу сказать лишь то, что не несу за НИХ никакой ответственности. Я отвечаю только за вас и за себя, а также за мои земли и фермеров, которые на ней живут. Я должен принять решение на реальной основе.
— Прекрасно! — отрезала леди Мэри. — Я прошу вас всех троих дать мне несколько дней. В замке имеется пятьдесят комнат, есть места, которые мы никогда не посещали. Я уверена, что где-нибудь спрятаны сокровища.