Леди Мэри наклонилась к нему, сияя от удовольствия:

— Вы тоже так считаете? И вы правы! Это вопрос верования, которое священные книги называют верой. Клянусь вам, я видела собственными глазами…

— Извините, сэр Ричард…

На пороге стояла Кэт в своем черном платье и кокетливом белом переднике и белой наколке в волосах. Она умылась холодной водой и заново причесалась. Увидев ее, Джон Блэйн не мог оторвать от нее взгляда. Но если накануне вечером он воспринял ее одеяние как театральный костюм, то сегодня оно привело его в состояние раздражения. Он находил вопиющим это подчеркивание социального разделения на классы. У них в Америке Кэт могла бы строить свою судьбу, невзирая на происхождение.

— Звонят из Нью-Йорка, — сообщила она. — По-моему, это опять отец мистера Блэйна, сэр.

Джон встал и бросил свою салфетку на стол.

— Отец? Интересно, что он хочет мне еще сказать? Мне кажется, он уже все сказал час тому назад. Прошу вас извинить меня, леди Мэри.

— Пожалуйста… Подумать только, вы будете с ними разговаривать через океан! — воскликнула та изумленно.

Проследив взглядом за двумя молодыми людьми, удаляющимися по темному коридору, она продолжила:

— Я спрашиваю вас, Ричард, почему вы считаете странным то, что я ИХ слышу, когда ОНИ к нам обращаются из потустороннего мира, в то время как незнакомый нам человек может с нами общаться из-за океана без всякого провода!

— В наше время, — рассеянно возразил сэр Ричард, — ничего не кажется мне странным.

Появился Уэллс, неся на огромном серебряном подносе зажаренных тетеревов.

— Как вкусно! — воскликнул Уэбстер. — Это мое самое любимое блюдо из дичи. Но ведь сейчас не сезон.

— Пожалуйста, сэр, — твердым голосом сказал Уэллс, накладывая ему куски дичи и поливая их соусом.

— Хорошо, хорошо! Больше никаких вопросов! Собственную дичь можно есть когда угодно.

— Уэллс, — строго сказал сэр Ричард, — я не позволяю браконьерства в моих лесах!

— Конечно, сэр, — согласно кивнул Уэллс. — Именно это я и сказал браконьеру, конфискуя у него этих глухарей.

— Вы должны были передать их лесничему, — упрекнула его леди Мэри.

— Что ж, раз уж так получилось, — рассудил Уэбстер шутливым тоном, — они будут лучше себя чувствовать в наших животах, чем в животе у лесничего.

— Конечно, сэр, — сказал Уэллс и вышел.