— Благодарю вас, Ваше Величество.
Уэллс начал отступать, пятясь спиной, но сэр Ричард поднял руку и сделал ему знак остановиться.
— У меня к вам есть один вопрос, лорд… Данстен.
— Слушаю, Ваше Величество.
— Мой верный первый министр, удалось ли вам раскрыть заговор против моей короны?
— Ваше Величество может не опасаться, — уверил его Уэллс, но его худое лицо выражало тревогу, а впалые щеки были покрыты темными пятнами.
Глубоко вздохнув, сэр Ричард почти закричал:
— А! Мои враги хотят моей гибели! Они хотят положить конец моей династии! Вот увидите! Они убьют Ричарда IV, как убили остальных королей.
— Никто не знает, что вы находитесь здесь, Ваше Величество.
— Никто, кроме вас.
Уэллс поклонился и сказал:
— Мы в надежном укрытии, и я никогда вас не предам, Ваше Величество.
Сэр Ричард повернул к Уэллсу свою благородную голову и с королевской снисходительностью протянул ему правую руку. На указательном пальце блестел золотой перстень с печаткой, украшенный огромным рубином. Уэллс приблизился и поцеловал его.
— Вы заслуживаете титула лорда-хранителя, — с трогательным достоинством обратился к нему сэр Ричард. — Когда-нибудь я вас им награжу. И не только за вашу верность, но и за услугу, которую вы мне оказали много лет назад.
— Прошу вас, Ваше Величество, — сказал Уэллс, ломая свои худые руки. — Мы договорились никогда не возвращаться к этой теме. Мальчик умер.
Сэр Ричард поправил его:
— Принц умер… и я никогда не забуду… никогда… никогда.
Его подбородок упал на грудь, глаза на мгновение закрылись. Какая боль! Какая ужасная боль! Он старался побороть ее, пока она не овладела им полностью. Он уже чувствовал себя на грани смерти. Только ощущение этой боли говорило ему, что он был еще жив. Внезапно он вздрогнул, поднял голову, пододвинул к себе светильник и, открыв книгу, начал читать.
Уэллс наблюдал за ним некоторое время, затем, пятясь, молчаливо отошел к двери и остановился, глядя, как пламя свечи выхватывает из темноты задрапированный в темно-красный бархат силуэт, чеканный стареющий профиль, корону, скипетр, высокую спинку кресла, которое казалось троном.
В забытых темницах, глубоко в подвале, эхом прокатился глухой шум. Кэт испуганно подняла голову, прикрывая ладонью пламя свечи.