Слуга подал нам плащи, и мы надели их, прикрыв головы. Он взял меня за руку и повел наружу, в тень храма Весты.

– Посмотри, – сказал он, указывая на Форум в лунном свете и темных глубоких тенях.

Поздний час и ярость недавней бури сделали его практически безлюдным, и сейчас, в отсутствие суетливой толпы, он обрел достоинство и величие, которых ему недоставало в свете хлопотливого дня. Храмы и крытые портики, статуи и памятные колонны обрели величие, какого я не заметила раньше.

– Это Виа Сакра, Священная дорога, – сказал Цезарь, постучав по мостовой под нашими ногами. – Отсюда моя триумфальная колесница двинется к храму Юпитера Капитолийского. А там, – он указал на пространство под крышей, – расположатся трибуны для сановников и виднейших граждан. Ты будешь сидеть в передних рядах вместе с моей семьей. – Ему, похоже, не терпелось показать мне мое место. – Я велю установить шелковые навесы, чтобы защитить тебя от солнца. Они скажут, что это экстравагантно – и провались они в Аид! Неблагодарные собаки. Несмотря на щедрые подарки и все развлечения, на них не угодишь…

– Перестань! – сказала я. – Ты гневаешься без причины.

Его рука, державшая фонарь, дрожала, и я испугалась, как бы дело не дошло до приступа.

– Ты в порядке?

– Да, конечно. – В его тоне звучало раздражение. – Это не беспокоило меня со дня сражения при Тапсе. Приступ пытался помешать мне, но… – Он помолчал. – Но я справился с ним благодаря силе воли.

Я не понимала, как такое возможно, но промолчала.

– Тысячи людей примут участие в процессиях – магистраты, сенаторы, пленные и мои войска. И трофеи. Ты не поверишь! Повозки трофейного добра, горы золота и драгоценностей! И быки для жертвоприношения…

– Я видела такое у нас в Египте, – сказала я.

Действительно, именно египтяне довели до совершенства подобные парады и процессии. Я уже давно к ним привыкла.

Мы шли по Виа Сакра, стараясь обойти разлившиеся повсюду широкие лужи. Лунный свет то появлялся, то исчезал, когда ветер в очередной раз нагонял облака. Храм Кастора и Поллукса с его высокими белыми колоннами походил на аллею чудесных деревьев: они то проглядывали, то снова скрывались за ширмами темных теней.

– Ты устала, – сказал Цезарь. – Но это произведет впечатление даже на тебя.

Он помолчал.

– Я долго ждал признания моих достижений в Галлии.

– Я уповаю на то, что это все твои надежды, – сказала я.

По дороге нам попались трое прохожих, отважившихся, как и мы, выйти после грозы на прогулку. На нас с Цезарем никто из них не обратил внимания: им и в голову не пришло, что мимо них в плащах прошли диктатор и царица. Люди говорили о грозе, о подмокших товарах в палатках – беседа, какую можно услышать в любом городе любой страны мира.

– Идем, – сказал Цезарь, направляя меня вправо.

Мы прошли мимо курии и солидного здания, встроенного в Капитолийский холм. Я уже была здесь раньше, когда выезжала посмотреть Рим.