В интересы герцога не входило устраивать под Лондоном второе Гастингское сражение. Как только перед авангардом его армии появился заслон из пеших ополченцев, он атаковал их отрядом в 500 конных рыцарей. Лондонские ополченцы после непродолжительной стычки обратились в бегство, при этом преследователи не только рассеяли их, но еще и многих сразили. Вильгельм для устрашения жителей английской столицы приказал Саутуорк предать огню. На его улицы были отправлены факельщики.
Считается, что при известии о приближении вражеской армии горожане Лондона были готовы сражаться. Узнав об этом, герцог Вильгельм пригрозил столице Англии заморить ее осадой и голодом. На лондонцев, прежде всего их верхушку, такая угроза подействовала. Хотя можно спорить о реальности ее воплощения, поскольку Лондон являлся портовым городом, и блокировать его со стороны устья Темзы нормандский флот вряд ли смог.
Однако штурмовать огромный город герцог Нормандии не стал: у него не имелось на такое авантюрное предприятие достаточных воинских сил. Он решил поступить по-иному, не случайно грозя лондонцам «голодной петлей». Армия завоевателей двинулась вдоль берега Темзы вверх по ее течению. Это позволяло блокировать Лондон и с юга, и с севера.
Большая часть сельскохозяйственных земель Беркшира и Суррея подверглась страшному опустошению, отчего поступления продовольствия в английскую столицу резко сократилось. Деревни сжигались, а их жители подвергались безжалостному избиению. Если кто-то и сопротивлялся, то такое сопротивление носило только стихийный характер.
Вскоре Вильгельму крупно повезло: близ Уоллингфорда нашелся мост через Темзу, никем не охраняемый и не разрушенный при приближении нормандцев. Они беспрепятственно переправились на северный берег Темзы. Так Лондон оказался отрезанным от северных областей Англии. Уоллингфорд стал временной стоянкой герцогской армии.
Тем временем в Лондоне зрела измена новому монарху. Клирики из его окружения задумали примирение с нормандцами, то есть капитулировать перед ними, не защищать Лондон и избранного ими короля. Во главе такого заговора стоял сам архиепископ Стиганд, который и возложил на себя обязанности переговорщика, прибыв к герцогу Вильгельму в Уоллингфорд. Для того такой визит стал приятной неожиданностью.
Приезд архиепископа подспудно служил признанием законности вторжения правителя Нормандии в Англию. Впервые англосакс такого высокого положения, авторитета и влияния перешел на сторону Вильгельма Завоевателя. Стиганд был тем человеком, который мог кардинально повлиять на умонастроение государственного совета (витенагемота) при короле.
Избранный королем (но еще официально не коронованный) юный Эдгар Этелинг, внучатый племянник Эдуарда Исповедника, смалодушничал и первым заговорил о сдаче города. Он самолично с небольшой свитой знати и священнослужителей явился в неприятельский стан и на коленях принял присягу на верность герцогу Вильгельму Завоевателю.
Это случилось в небольшом городке Беркхэмпстеде, в 40 километрах севернее Лондона. Присяга была дана в присутствии архиепископа Йоркского Эалдреда, епископов Вульфстана Уорчестерского и Уолтера Херефордского, эрлов Эдвина и Моркара.
Сюда же прибыла депутация лондонских нотаблей во главе с шерифом, которые заявили о капитуляции города. Получалось так, что англосаксонская знать, духовенство предлагали завоевателю из Нормандии английскую королевскую корону. О таком в начале вторжения Вильгельм мог только мечтать.
После этого армия вторжения двинулась к Лондону, сохраняя прежнюю осторожность. У ворот английской столицы нормандцев встретила депутация почетных горожан, которые с поклоном приподнесли победителю в Гастингской битве символические ключи от города и поклялись Завоевателю в верности.
25 декабря 1066 года Вильгельм Нормандский торжественно вступил в английскую столицу Лондон во главе большого, но все же основательно поредевшего в Гастингской битве, нормандского войска. Так в мировой истории появился Вильгельм Завоеватель, король Вильгельм I не Английский, а тоже Завоеватель.
Власти города (первоначально отвергшие его требование о сдаче) с почестями встретили герцога и приветствовали его как победителя и нового монарха страны. В Лондон был введен нормандский рыцарский отряд, усиленный пешими копьеносцами, лучниками и стрелками из арбалета. Был издан приказ, запрещавший простым горожанам носить оружие.
Не откладывая дела в долгий ящик (что было весьма опасным делом), победитель в Гастингской битве короновался в Вестминстерском аббатстве как Вильгельм I, король английский. На торжестве присутствовали от завоеванной страны духовенство и вся местная знать, какую только смогли собрать по такому случаю. Процедуру коронации провел архиепископ Йоркский Эалдред. Он же сопровождал избранного, но официально не коронованного Эдгара в походный стан герцога Нормандии в Берксхэмстеде.
Церемония коронации требовала присутствия супруги Вильгельма, но Матильда тогда находилась в Нормандии. Герцог (как пишут хронисты) заколебался в своем желании как можно быстрее примерить королевскую корону и воссесть на трон. Однако против этого выступили члены существовавшего при нем военного совета. Мнение всех его членов звучало так: такого случая упускать нельзя. Действительно, кто из этих завоевателей знал, что будет с ним завтра в чужой стране, которую еще предстояло покорить своей власти.
Чашу весов в колебаниях герцога перевесил виконт де Туар. Своей пламенной речью, помноженной на упорство в доказательствах, он убедил правителя Нормандии незамедлительно принять английскую корону. Это, по его мнению, даст завоевателям огромную выгоду: несомненный престиж королевского титула сам собой прекратит всякое сопротивление англосаксов. И сделает знать и простолюдинов послушными нормандцам.
Здесь же, на военном совете, Вильгельм Завоеватель окончательно определился со своей позицией на финише завоевательного похода: он рассматривает предложение знати англосаксов как простое признание его законных прав на корону. Он принимает королевское достоинство со всем полагающимся ему по такому случаю в силу собственного родства с королем Эдуардом Исповедником и оставленного им «завещания».
Вильгельм утвердился во мнении, что об избрании его на английский престол не может быть и речи. Зато он благосклонно предоставлял англосаксонской церкви привилегию коронации нового законного венценосца Английского королевства.
К этому можно только добавить, что Вильгельм предельно четко определили свое место в процедуре получения английской короны: он ее законный наследник по воле короля Эдуарда Исповедника. И что Гарольд Кроткий нарушил это законное право, изменил данной на святых мощах присяге вассала, за что и был сурово наказан небесами. Лучше придумать было просто нельзя.
Великий Завоеватель понимал, что с коронацией в стране, которая долгое время знала популярных в народе монархов, откладывать никак нельзя. Поэтому он не стал затягивать свое восшествие на английский престол. Собственно говоря, королевская корона была уже в его руках, оставались только формальности и торжества, обязательные к исполнению, приятные и величественные.