Валя принимала брикеты, которые ей передавали со штабелей, и укладывала их в вагонетки. Брикеты были не очень тяжёлыми, но неудобно большими. Даже взрослый человек мог взять брикет только двумя руками. Мелкая сухая торфяная пыль висела в воздухе, от неё чесались глаза и кожа, хотелось пить, но надзиратели и бригадиры ходили вдоль вагонеток и строго следили, чтобы люди работали быстро и не отвлекались. Через некоторое время женщинам стало казаться, что каждый следующий кусок торфа — тяжелее предыдущего. Работа пошла медленнее, надзиратели ругались и подгоняли, пока кто-то не возмутился:
— Если вы хотите, чтобы мы выполняли норму, давайте хотя бы воду!
— Rede nicht![79]
— Rufen Sie einen Übersetzer![80]
Пожилой бригадир подошёл на шум. Ему повторили просьбу позвать переводчика.
— Spricht jemand Deutsch?[81] — громко крикнул он.
— Ich spreche Deutsch![82] — раздалось со стороны.
Оказывается, работавшие недалеко мужчины тоже прислушивались к шуму возле вагонеток. Высокий худой парень спрыгнул со штабеля торфа и двинулся к женщинам.
— Николай, ты?! — вдруг негромко воскликнула Марьяна, и Валя узнала одного из парней, ехавших с ними до границы в вагоне.
Оглянулась и Нина. Николай было радостно заулыбался, но тут же сделал предупреждающий жест: осторожнее, не надо показывать радость, поняла Валя.
— Я говорю по-немецки, — сказал парень бригадиру. — В чём дело?
— Они должны соблюдать порядок, не то все пойдут в карцер! — сказал один из надзирателей.
Николай коротко перевёл и без паузы добавил:
— Осторожнее, бабоньки. С первого дня в карцер — лучше не надо. Что вы хотели им сказать?
— Пусть нам хотя бы воду дают!
— Вы же хотите, чтобы у вас были нормальные работники? — обернулся парень к главному немцу. — От вас тоже требуют, чтобы норма выполнялась? Тогда разрешите им воду и короткий перерыв хотя бы через два часа. Иначе они не смогут эффективно работать.
Бригадир и охрана вытаращили глаза — они и не думали, что эти русские рабы могут знать немецкий и так изъясняться.
Пока они осмысливали сказанное, Марьяна тихо и быстро спросила:
— Коля, вы тоже в нашем лагере? Я вас не видела. Кто ещё с тобой?
— Мы все вместе в другом лагере, ваш направо от выхода из города, а наш налево. Говорят, меньше пары километров между нами. Здесь на торфе наших мало, больше на фабрике.