Руки и ноги Белоконя делают своё дело, мощный двигатель с рёвом разгоняет танк по улочке. Перекрёсток, поворот, ещё перекрёсток. Шарахаются в сторону фигуры в ненавистных глубоких касках, Григорий проводит послушный танк впритирку к дому. Из-под гусениц успевают убраться не все — механику уже знакомо это покачивание на мягком, когда под гусеницу попадает непрочное человеческое тело. Ещё один поворот, остановка, и Фунтиков вбивает в немецкий танк ещё один снаряд, чтобы наверняка. На результат смотреть некогда — не успеешь оглянуться, поймаешь под гусеницу связку гранат или бутылку с бензином на жалюзи. Григорий уводит машину под защиту своих пехотинцев.
Для фрицев, хозяйничавших в оставленном британскими частями городе, атака поддержанной танками и артиллерией греческой пехоты оказалась неприятной неожиданностью. Судя по тому, что удалось узнать у пленных, гитлеровцы собирались с рассветом продолжать наступление на восток, где в нескольких местах ещё продолжают цепляться за захваченные здания и вершины кучки выживших при выброске парашютистов. Несколько танков и грузовиков на окраине удалось застать врасплох и расстрелять раньше, чем немцы поняли, что их атакуют. Потом начался ад уличных боёв.
Немцы дерутся умело — перебрасывают подкрепления, устраивают засады, пробираются в тыл. Батальон Фунтикова потерял в узких улочках несколько танков. Только противник немцам достался опытный — у греков и советских добровольцев за спиной почти год непрерывных боёв и огромный запас неизрасходованной злобы. Часто штыковая атака греков перечёркивает все тактические хитрости немцев — в темноте, когда бой идёт на расстоянии вытянутой руки, отчаянная смелость защитников острова стоит больше. Фашисты отмено умеют убивать, а вот готовности стоять насмерть у них нет. Улица за улицей столица Крита переходит под контроль союзников.
***
То, что ночное столкновение с союзниками не превратилось в кровавую баню, иначе чем чудом и огромным везением не объяснить. Котовский уже собирался отдать команду оканчивать привал, когда из-за поворота показалась колонна пехоты. В утренних сумерках разглядеть форму идущих было невозможно, всю ночь ждали столкновения с немцами. Танкисты без команды бросились к машинам, впереди залязгали затворы, но кто-то глазастый во всю мочь молодой глотки заорал:
— Каски! Англичане!
Как боец сумел разглядеть на головах встреченных пехотинцев плоские тазики британских касок он и сам потом не смог объяснить, но его острое зрение спасло в то сентябрьское утро много жизней.
— Капитан Хоггард, двадцать второй пехотный батальон, Вторая Новозеландская.
Переводчик у новозеландца уцелел, это хорошо.
— Майор Котовский, отдельный механизированный батальон греческой армии. Что доблестные союзники потеряли в этих горах?
Выражение лица собеседника невозможно разглядеть, но тон у капитана изменился:
— Вторая бригада, в соответствии с приказом командующего проводит ночной марш к южному побережью острова для эвакуации в Египет. А что вы здесь делаете?
— Я, капитан, собираюсь отобрать у немцев аэродром, который защищала ваша бригада. Не хотите присоединиться?
Выслушав перевод, собеседник становится похож на ручку швабры — прямотой и непреклонной несгибаемостью.
— В отличие от вас я не могу себе позволить игнорировать приказы вышестоящего командования!
— А я и не игнорирую, приказ нашего командования мы сейчас и выполняем. Не подскажете, где вы последний раз имели контакт с противником?
— Они не уходят далеко от побережья. Последний раз мотоциклистов видели на окраинах Моди. Их части идут вдоль главного шоссе на Канию и Суду.
— И на этом спасибо. Давайте так, капитан, предупредите всех своих людей — и другие батальоны бригады тоже. Мы очень торопимся. Поэтому ваши люди должны освободить дорогу моей технике. Мы пройдём, и вы продолжите свой марш хоть до побережья, хоть до Египта. Было приятно вас видеть, но обстоятельства против продолжения нашего знакомства.
Танки начнут движение через пять минут, и не будут сворачивать и останавливаться. Счастливого пути, капитан.
Котовский вскидывает руку к шлему, поворачивается к союзнику спиной и широкими шагами направляется к танку. Либо новозеландцы передали новость по цепочке, либо между батальонами имеется радиосвязь — дорогу танкам они освободили, но на возню с ними потеряно двадцать минут драгоценного времени. Небо на востоке уже совсем светлое.