Реа

Реа проснулась под рассеянным светом солнца, окутавшим кровать. За окном наверняка шел снег. Накануне ей было не до того, чтобы долго разглядывать окрестности, но сегодня туман в голове рассеялся, и глаза были уже не уставшие.

Девушка открыла ставни. Ночная мгла отступила. Реа окинула взглядом озеро и город на дальнем берегу.

Зима только начиналась. Сезон сменился полторы недели назад, когда они с Михали пожали друг другу руки с кровавыми метками. На севере дни короче, поэтому снег лежал на земле несколько часов, прежде чем растаять. Постепенно он собирался в сугробы, доходившие до колен.

Почему же за долгие годы она ни разу не посещала Ксигору? Рею отправляли в далекую Чужу, в Рокеру и Вуоморру. Ей довелось повидать все самое дорогое и прекрасное, что есть на свете. Ксигора же казалась иным миром, отрезанным горами от знакомой цивилизации. Васу регион не интересовал, а потому и Рею тоже.

Вчерашняя тошнота отступила, но девушке до сих пор становилось неуютно от воспоминания о пристальном взгляде Эвантии. Конечно, в здешних краях редко бывали стратагиози и их родственники. В каком-то смысле Тиспира являлась диковинкой, но в действительности Реа ничем не отличалась от обычных людей, как и другие члены семей стратагиози. Да, она жила дольше из-за обретенного дара, но в том не было ее вины.

В дверь постучали. Реа открыла, и в комнату вошла служанка – одна из тех, кто трудился вчера на кухне. В руках она держала стопку одежды.

– Доброе утро, кириа, – сказала девушка. – Ваш свадебный завтрак скоро начнется.

А времени они даром не теряли.

Реа участвовала во множестве церемоний, и везде были разные традиции. Она выходила замуж и в белом, и в черном, и в красном, давала клятву на закате, брала жениха за руки ровно в тот момент, когда солнце поднималось в самую высокую точку в первый день лета. Завтраком ее не удивишь.

Служанка набрала горячую ванну и так тщательно натерла кожу Реи, что та стала розовая и чувствительная к малейшим прикосновениям. Затем девушка сбрызнула волосы невесты духами и припудрила. Реа взяла платье, которое ей принесли, и сразу его узнала. Должно быть, багаж доставили ночью. Конечно, она обрадовалась привычному наряду из дома. Длинное платье из тяжелой белой ткани хорошо держало форму. Лиф плотно стягивал грудь, пышные рукава доходили до локтя, а плиссированная юбка дополняла образ. Ткань покрывала белая вышивка из символов и узоров, которые ничего не значили и сливались с материей, особенно если смотреть издалека. Выбор оказался удачным: достаточно роскошный для особого случая (если завтрак можно назвать роскошным) и пригодный для промозглой погоды.

Служанка помогла Рее разгладить платье и поправить складки, а напоследок украсила ее прическу подснежниками. Затем она повела невесту по коридору в главный зал. Девушка ожидала, что ее встретит вся семья Ласкарисов, но комната пустовала, а на обеденном столе было несколько грязных тарелок.

– Он на улице, – объяснила служанка.

– Кто?

– Завтрак.

– Но ведь сейчас идет снег, – удивилась Реа.

Служанка замешкалась с ответом, и Реа со вздохом потерла руки, готовясь зябнуть на морозе.

– Что ж, хорошо, – Реа вышла из дома, пересекла двор и сразу же увидела на каменной площадке прямо на берегу праздничный стол, украшенный дикими цветами и лентами, алыми и белыми.

Эвантия сидела во главе, а напротив нее, вероятно, Яннис – отец Михали. Оба в траурных одеждах, что вполне понятно, ведь свадьба предвещает гибель сына.

Взгляд Реи упал на Михали. Юноша стоял меж двумя пустыми стульями, в костюме того же чисто-белого цвета, что и платье Тиспиры, и мрачно смотрел на девушку.