Глава 14

Александрос

Без Реи Стратафома казалась еще более пустой, чем обычно, поэтому Лексос особенно радовался предстоящей поездке в Агиокон. Они с Васой сели в экипаж, увесистый чемодан водрузили на крышу, и юноша морально приготовился провести три дня в компании отца.

Путешествие проходило в мучительной тишине, и к тому моменту, когда они наконец доехали, Лексос был готов совершить преступление ради минуты уединения. Большую часть времени Васа дремал в экипаже, но даже так он вытягивал все силы сына.

«Хорошо хоть сегодня ночью в доме Девеци будем ночевать в разных комнатах», – подумал Лексос, выбираясь из кареты.

Агиокон располагался на границе трех стран, но официально принадлежал Меркеру, а значит, и меркерскому стратагиози – Зите Девеци. Васу это сильно раздражало.

Монастырем никто не владел, стратагиози посещали его только во время собраний. Иной нейтральной территории у них не имелось, вдобавок они чувствовали себя неуютно в храме, где почитали и воспевали святых.

Почитание святых еще не вымерло во владениях стратагиози, но уже не осталось церквей, не проводились церемонии, не праздновались именины. Люди молились вопреки законам, наложившим запрет на религию. Судя по ранним историческим записям стратагиози, законы должны были защитить континент от необоснованных верований и возможных войн на религиозной почве. Лексос понимал, что причина в другом. И, наверное, не он один. Первый стратагиози был святым, однако убил собратьев, чтобы заполучить их силы, а потом наложил запрет на почитание праведников в стремлении скрыть славные имена за пеленой забвения.

Тогда же и появился новый тизакский язык с преображенными буквами и без слов, используемых в молитвах.

Разумеется, набожных людей табу не остановило. Мать Лексоса была в их числе и входила в тайную группу почитателей святых в своем городке. Она ни о чем не говорила Васе, ярому противнику религии. Лексос не сомневался, что членов сообщества давно раскрыли и арестовали.

Зато монахи Агиокона избегали подобных наказаний и принимали у себя совет стратагиози даже несмотря на то, что именно первый носитель титула расправился со святыми. Вероятно, они нехотя шли им навстречу, чтобы беспрепятственно исповедовать свою веру.

Дом Девеци возвышался над остальными зданиями. Здесь жила единственная дочь стратагиози – Ставра. Лексосу она нравилась, хотя после разговоров с девушкой он всегда чувствовал себя уставшим.

– Что ж, поспеши, – сказал Васа, вылезая из экипажа. Подошвы ботинок отца ударили по мощеной дорожке. – На улице холодно. Давай поскорее.

Было бы вежливее подождать появления хозяев, но Васе никогда не хватало терпения. Впрочем, Зита и Ставра уже привыкли к тому, что он заходит без приглашения.

Дом находился в городе, но даже несмотря на шум и грязь вокруг выглядел величественно. Краска лежала на стенах гладким слоем, и ярко-желтый цвет никогда не выцветал под лучами солнца. На окнах стояли замысловатые металлические решетки, мерцавшие в темноте. Лексос задержался у крепкой дубовой двери, украшенной драгоценными камнями и резными узорами. Он надеялся, что ему дадут хотя бы постучать, но Васа оттеснил сына плечом и толкнул золотую львиную голову в середине.

Дверь оказалась не заперта. Очевидно, Зита и Ставра подготовились к приезду гостей.

– Добрый день, – поздоровался Васа, снимая перчатки, в которых провел все три дня поездки. Голос отца эхом разнесся по атриуму.