– Разумеется, ты ничего такого и не делал. Забавно, как сердце…

– Ох, довольно, – отмахнулся Лексос. – И это бессмысленно.

– Почему? Что она написала? Ты можешь рассказать?

Лексос разгладил лист и снова пробежался взглядом по строчкам. Любезное начало, дурная новость о Михали…

Михали? Странно. Реа никогда не обращалась к супругам по именам. Пожалуй, Лексос не припомнил бы ни одного, несмотря на их количество. Очередное свидетельство, что сестра влюбилась и страсть затуманила ее рассудок.

Впрочем, его тревожило кое-что еще. В конце она подписалась кафрулой, хотя ей не нравилось, когда брат так ее называл. Этот тон что-то ему напомнил, и Лексос глубоко задумался, пытаясь разобраться в ассоциациях.

Точно! Похожим образом Реа разговаривала с Васой, когда была ребенком и что-то клянчила у отца. Сыпала ласковыми словами и говорила тонким голоском, чтобы он улыбнулся и сдался, позволил лечь спать позже обычного или угоститься второй порцией десерта.

Значит, сестра что-то хотела от Лексоса, пусть и ничего не выкладывала напрямую. И наверняка дело в супруге, которого Реа звала по имени.

– Сэр?

Лексос поднял взгляд на слугу, который переминался с ноги на ногу.

– Что?

– Вы ответите?

– Передайте ей, что она сошла с ума, – сказал Лексос.

Слуга вытаращил глаза, и его землистое лицо побелело.

– Прошу прощения?

– «Дорогая сестра, ты сошла с ума. Твой брат, Александрос». Вот мой ответ, – Лексос развернулся на каблуках и помчался в гостевые покои.

Реа всегда умела испортить ему настроение.

– Что случилось? – спросила Ставра, нагоняя юношу. – Лексос!

Он потряс кулаком с зажатым в нем письмом.

– Она хочет сохранить жизнь наследнику Ласкарисов.