Сейчас он понимал, какую жестокую допустил ошибку.

– Доброе, – ответил Лексос.

Стражники смотрели прямо на него, и хотя их лица ничего не выражали, а оружия никто не поднимал, в коридоре царила напряженная атмосфера. Однако Лексосу нельзя было показывать волнения.

– Чем обязан подобному удовольствию? – спросил он.

– Боюсь, повод не из приятных, – сказала Фалька и протянула ему руку ладонью вверх. – Идем со мной.

Лексос предпочел бы захлопнуть дверь у нее перед носом, но вышел в коридор, игнорируя протянутую руку, и сощурился на ярком свете, который лился из дальнего окна. Виски юноши болезненно пульсировали, а когда он увидел Тарро, стоящего за стражниками, во рту пересохло.

Лексос небрежно отнесся к задаче, ушел из дворца и напился до потери рассудка. И теперь наступила расплата.

– Александрос Аргирос, – объявила Фалька, – во имя Тарро Домина, отца этого дома и всего Трефацио, я требую, чтобы вы ответили на обвинения, которые выдвинули против вас.

Обвинения? В чем? Учитывая, ради чего сюда пришел Тарро в окружении отряда стражников, дело было очень серьезное.

Лексос поднял взгляд на Тарро, но тот смотрел на Фальку без какого-либо выражения. А она улыбалась с таким довольным видом, что становилось ясно: Лексосу вряд ли удастся выкрутиться из ситуации.

– Я готов выслушать обвинения, – пробормотал Лексос, поскольку от него именно этого и ожидали, а после развел руки в стороны, показывая, что безоружен, и обратился к стратагиози.

Для юноши – и для Тизакоса в целом – нет ничего важнее поддержки Трефацио.

– Сэр, не знаю, что вам про меня наговорили, но хочу напомнить о моей искренней преданности вам.

– Ты предан своей семье, – отрезала Фалька. – Не проявляй неуважение к моему отцу лживыми речами.

«Что ж, – подумал Лексос, – тут не поспоришь». По крайней мере, Тарро пока молчал. Обычно ему всегда было что сказать. Возможно, он не спешил судить Лексоса.

Ведь Тарро давно его знал. Пожалуй, даже лучше, чем Фальку.

– Озвучивайте обвинения, – повторил Лексос, принимая уверенный вид. – Я готов их опровергнуть. Я держался с честью, достойной моего положения.

– Ты не заслуживаешь своего положения, – бросила Фалька, но Тарро поднял руку, призывая дочь к молчанию.

– Ну-ну, не будем разбрасываться грубыми словами, – заявил он, и ноги Лексоса подкосились от облегчения.

Тарро направился к юноше, и стала заметна дыра на дорогой рубашке стратагиози, темная от запекшейся крови.