Стяг он видел впервые, но похожий рисунок встречал однажды. Тот был нарисован прямо на штандарте барона да Мере.

– Вряд ли совпадение. – Он все еще не верил.

– Не будем гадать, сиор.

Мильвио направился в ту сторону. Лагерь, состоящий из десятков палаток, телег, нагруженных добром, лошадей (поставленных в собранный из подручных средств загон), словно бы обтекали людские волны, что и неудивительно. Пятнадцать человек в полном вооружении и доспехах, с алебардами и полэксами, всем видом показывали, что не дадут поживиться чужакам их собственностью.

– Только для своих, – глухо сказал солдат в шлеме с опущенным забралом.

– Позови командира или сержанта, – сказал ему Дэйт.

– Больно ему надо говорить с каждым…

– Позови! – Второй солдат на страже, прислушивавшийся к разговору, подошел ближе, снял шлем, сияя.

Дэйт узнал его. Один из ребят Харги, второго сотника баталии.

– Шестеро, милорд! Мы думали, вы погибли! Мильвио! Клянусь светом! Зови всех, олух! Это милорд да Лэнг, командир «Дубовых кольев»! Простите его, милорд. Он новенький, присоединился к нам после пещер.

Новость разлетелась по лагерю, как пожар в сухом лесу. Солдаты поднимались с лежанок, оставляли дела, выбирались из палаток, улыбались, хохотали, приветствовали. Другие, незнакомые, новые, смотрели с интересом и любопытством, но и им передалось хорошее настроение товарищей.

К Дэйту подлетел Дикай, сгреб в объятия:

– Милорд! Но как, восславь вас Шестеро?! Вы не перешли тот мост!

Помощник и бывший оруженосец повел своего господина и Мильвио через толпу, а воины, осмелев, хлопали их по спинам и плечам. Отовсюду доносилось:

– Выжили! Чудо! Шестеро хранили! Невероятно!

Дикай привел их в просторную палатку, где ящик, служивший столом, был завален картами, а на земле валялось несколько перевернутых кубков и остались следы от вина и пролитого воска.

Появился невысокий чернявый капитан «Виноградных шершней», мастер Винченцио Рилли. У треттинца, как всегда, была улыбка до ушей и зубочистка во рту. Щегольской алый берет командира наемных арбалетчиков лихо натянут на голову, а топорик бился о бедро при каждом шаге.

Грязно и восхищенно ругаясь, он отвесил Дэйту изысканный поклон и пожал Мильвио руку.

– Что, сержант? Никак решил вернуться на службу?

– Увы, теперь не время для моих игр, – улыбнулся тот.