Я поднял глаза на Барона.

— Николас, в чем ты видишь суперугрозу для Европы? В лице этих групп? Например, для Англии?

— Это — «пятая колонна» ЦРУ, которое сильно подмяло под себя сам СИС. В Бельгии никто не знает из руководства страны о группах, а тогда спрашивается: кто их финансирует? Так и в Англии — кто знает и кто финансирует? Группа имеет средства от зарубежного источника, но через ЦРУ…

— Однозначно, против кого направлены усилия этой «пятой колонны»? Как ты считаешь, Николас?

— Против инакомыслящих, причем неважна окраска — «белый», «красный», «розовый», «зеленый»… Хотя от этой «колонны» отдает «коричневыми» оттенками.

— Коричневые?

— Ты обрати внимание, Максим, на связь этих групп, например в Бельгии, с тайной экстремистской организацией ССС, ради которой было похищено оружие с военных складов в Арденнах, и… похитители не найдены.

— А может быть, не ищут? — усомнился я.

— Вот это вернее всего. Это случилось во время учений с участием американских войск, которые располагались именно вблизи разворованного склада.

Материал раскрывал следующие обстоятельства в существовании группы «Гладио»: спецслужба вне контроля парламента, военное руководство вне ведения, сотрудничество с Вашингтоном и Лондоном, спецнабор в состав групп, многочисленные досье на инакомыслящих.

— Не кажется ли тебе, Николас, что Европа все это уже проходила? Перед Второй мировой войной?

Я с сожалением закрыл тонкую папочку и, не дожидаясь приглашения Барона, напомнил, что он обещал меня покормить.

— Сейчас подкрепимся и двинемся дальше, Максим. Ты подремлешь, я тебя аккуратненько провезу через горы. Доверяешь?

— Доверяю тебе? Нисколько, если ты предлагаешь мне спать, а сам будешь любоваться Альпами. Я поспать могу и в другом месте. Не за этим я ехал, чтобы…

— …за сто верст киселя хлебать, — уже по-русски произнес Барон. — Не ворчи.

В общем, мы друг друга в очередной раз поняли, и я стал укладывать бумаги в свой атташе-кейс. И только я его закрыл, как он… поехал по моим вытянутым ногам и стремительно заскользил по заснеженному склону вниз, к ручью.

Я с ужасом следил за траекторией его движения, не решаясь сразу же броситься за ним. В голове стучали слова: «только не в ручей, только не в ручей, только…»

Пролетев по склону метров пятнадцать, атташе-кейс ударился о камень и застыл у его подножья, зарывшись в рыхлый снег.

Я боялся поднять глаза на Барона. И он, понимая мое состояние, сам тронул меня за рукав.

— Будем доставать, — просто и обыденно, по-деловому произнес Барон, сразу же пройдя к багажнику автомашины.