спасибо. Твоя мать мне
его уже показывала.
Алекс обрадовалась и написала:
Как же я счастлива, что
вы снова общаетесь!
Так держать! Мне стало
гораздо легче.
Но Адам ничего не ответил.
Шесть лет назад, когда Алекс уехала из Лондона в солнечную, пропитанную позитивом Калифорнию, она наконец-то смогла вдохнуть полной грудью. Но теперь она впервые почувствовала себя оторванной от семьи и полностью ощутила, насколько бессильна им чем-нибудь помочь. Видеозвонков было явно недостаточно. Она мечтала запереть родителей в одной комнате, выяснить, насколько велик разрыв, который между ними образовался, и попытаться его преодолеть. Алекс боялась, что без ее вмешательства Адам не сможет спуститься со своей колокольни обиды и одиночества, чтобы воссоединиться с родными. За Лорен и маму она волновалась не меньше: сейчас кажется, будто они бесконечно преданы друг другу, но кто знает, как долго это может продлиться. Скорей бы рождественские каникулы: тогда-то она и выяснит, что происходит, и решит, что с этим делать.
Дома продолжалось безумие: Адам и Рут все еще жили вместе, но совершенно не пересекаясь друг с другом. Тем сильнее было удивление Рут, когда Адам согласился пойти на ежегодную рождественскую вечеринку, которую устраивали Шейла с Саймоном. Стоя в глухой пробке на Северной кольцевой автомагистрали, Адам то и дело переключал радиостанции, а Рут слушала через наушники аудиокнигу. Оказавшись на вечеринке, они разошлись каждый в свою сторону и примкнули к разным компаниям, но ровно в половине девятого, когда, соблюдая приличия, друзья и соседи послушно разъехались по домам, Саймон настоял на том, чтобы Фернивалы как обычно остались – нормально пообщаться.
– Давненько мы не видели вас вместе, – заметила Шейла. – С тех пор, как мы приезжали к вам на ужин.
Адам и Рут согласились, умудряясь казаться веселыми и очаровательными в присутствии хозяев, при этом совершенно игнорируя друг друга. В конце концов Шейла увела Рут из комнаты, оставив мужчин наедине, и велела Саймону разговорить Адама и вывести его на откровенную беседу.
Саймону даже не пришлось ничего делать. Пока он разливал по стаканам виски, Адам положил в камин полено и наблюдал за тем, как его со всех сторон обхватывают языки пламени. Затем повернулся к Саймону и несколько раз размял плечи круговыми движениями, как бы собираясь с духом.
– Тебе, наверное, тоже досталось место в партере на нашей убогой семейной мелодраме, – начал Адам.
Теперь уже Саймон смотрел на огонь.
– Вовсе нет, – ответил он. – Шейла с присущей ей осмотрительностью поведала мне о…э-э-э… положении Рут всего пару дней назад – и только потому, что знала, что вы оба сегодня вечером приедете к нам. – Саймон откашлялся. – Мне оставалось только подозревать, не происходит ли что-то необычное, потому что она чаще обычного стала говорить с Рут по телефону, особенно поздно вечером. – На этих словах Адам поморщился. – Но я и представить себе не мог, что на самом деле произошло.
Им обоим ужасно хотелось сменить тему, но возможности уже не было. На лице Адама отразились боль и недоумение.
– Просто кошмар. Она несколько недель ходила по больницам, обследовалась и лечилась, а я даже не подозревал, – сказал он и посмотрел на Саймона. – Представляешь?
– По-моему, Рут всегда была на шаг впереди и ждала от тебя поддержки в нужный момент, разве нет? – мягко спросил Саймон.
Адам сидел, обхватив себя руками, и старался успокоиться.