– Но она беременна! Что бы ты чувствовал, окажись на ее месте Шейла?

– Я уже думал об этом, – ответил Саймон и сжал губы. – Я был бы в шоке и злился бы за обман, это точно. Но если бы у нас была дочь, которая попросила бы Шейлу пойти на это ради нее, надеюсь, мне удалось бы побороть в себе негативные чувства и сделать все возможное, чтобы им помочь. – Он протянул Адаму бутылку. – Меня больше всего беспокоит здоровье Рут: она сильно исхудала и выглядит измученной. Хочется верить, что врачи знали, что делали. Где она будет рожать?

– Понятия не имею, – ответил Адам. – Мы уже давно не разговариваем, только переписываемся иногда.

– Так нельзя, – сказал Саймон, положив руку Адаму на плечо. – Вы думали обратиться к психологу? Шейла может посоветовать…

Адам громко рассмеялся.

– Ты правда можешь себе представить нас с Рут у семейного психолога? Брось, мы слишком гордые для этого и постоянно иронизируем над собой. Все закончится соревнованиями по остроумию, – сказал он и уставился на свой стакан. – Нет уж, мы либо сами разберемся, либо конец, – добавил Адам и мрачно улыбнулся Саймону. – Но спасибо, что предложил.

Саймон здраво рассудил, что вопрос закрыт, и решил сменить тему.

– Еще подумываешь стать судьей?

Адам заметно расслабился и ответил, что его заявление барахтается в бюрократическом аду, и может пройти целый год, прежде чем он узнает, что попал в шорт-лист.

– Они в тебя всеми зубами вцепятся, я уверен, – сказал Саймон и улыбнулся. – Ты же образец честности и неподкупности.

– Да брось! – смутился Адам. – Но пришлось перечислить все нарушения и предупреждения, даже штрафы за превышение скорости. К счастью, моя совесть чиста. – Он широко раскинул руки, потянулся и зевнул. – Говорят, в этом году очень серьезная конкуренция, но, честно говоря, пока я раздумывал, стоит ли подавать заявку, вдруг понял, насколько сильно мне это нужно. Будет очень обидно, если не попаду хотя бы на следующий этап отбора.

Шейла усадила Рут на кухне и вручила ей чашку чая с мятой и капелькой заботы. По словам Рут, нахлынувшая на нее вначале эйфория исчезла, и теперь она каждый день чувствует себя разбитой: в двадцать с небольшим тошнота по утрам раздражала, а теперь, в пятьдесят четыре – настоящее мучение. Порой ей бывало так плохо, что она не могла идти на работу, а учитывая положение, в котором находилась ее компания, это просто катастрофа. Ей ужасно не хотелось подводить Беллу, и теперь их отношения были напряжены до предела.

– Ты сказала ей про беременность? – Рут покачала головой. – С ума сошла?! Позвони ей прямо сейчас, она войдет в положение.

– Офис уже закрыт. Скажу в январе, когда отдохну и приду в норму.

Рут поделилась с ней тем, что Адам, похоже, не собирается возвращаться к мирной жизни и ведет себя так, будто нет никакого Рождества. Она настолько устала, что заказать индейку для нее не легче, чем взобраться на Эверест, они даже подарки не купили, елку не поставили. Уже завтра приедет Алекс. В прошлом году Лорен и Дэн отмечали Рождество с его родителями, поэтому в этот раз они приедут к ним с Адамом и останутся еще на два дня.

– Какой же кошмар, – простонала Рут. – Вот бы все это отменить или сбежать куда-нибудь на время, – добавила она и положила голову на стол.

– Ты это каждый год говоришь, – съехидничала Шейла.

– Да, но теперь-то я серьезно!

– Девочки тебе помогут, ты же знаешь, обязательно помогут. Накупите всяких мудреных настольных игр, ну знаешь, все настолько в них погрузятся, что время пролетит незаметно.

Рут вскинула голову и посмотрела на подругу сквозь копну запутавшихся волос.