Рут взяла трубку:

– Поздравляю, – сдержанно и довольно формально произнесла она.

– Прошу, извините меня, что сказал Адаму. – Голос Дэна звучал хрипло. – Понимаю, что это не оправдание, но я очень много выпил в тот вечер. Я все хотел до вас дозвониться, чтобы попросить прощения за то, что поступил как полный идиот и доставил вам столько неприятностей.

Теперь Рут чувствовала себя могущественной как никогда и решила проявить бесконечное великодушие.

– Дэн, дорогой, даже не переживай об этом! Я еще хоть куда – обещаю, с вашим малышом все будет в порядке. Что было, то прошло, будем действовать по ситуации, так что не волнуйся… Ну конечно, я тебя прощаю! Да-да, обязательно передам. – Она вернула телефон Лорен. – Сказал, что перезвонит тебе.

– Мамочка, спасибо! Я так переживала, что мы испортим отношения с тобой и папой! – сказала Лорен и вдруг замолчала. – Слушай, а как же папа? Он теперь может отказаться подписывать согласие на передачу родительских прав. Он вообще знает, что от него потребуется согласие и что ты…

Лорен вновь умолкла, сомневаясь, стоит ли об этом говорить, ведь они старались избегать этой темы со дня операции по переносу эмбриона.

– Нет, – твердо ответила Рут. – Сказать прямо сейчас – это как подлить масла в огонь. Так что, пожалуйста, держите язык за зубами, – сказала она, и выражение ее лица тут же смягчилось. – Даже не думай волноваться из-за передачи прав. У Адама свои недостатки, но мелочность в них никогда не входила.

Лорен вздохнула с облегчением.

– Хорошо, скажу Дэну, чтобы помалкивал, – ответила она и улыбнулась. – Пойдем пообедаем?

– Я бы с удовольствием, – сказала Рут, – но мы сейчас сокращаем двух сотрудников на студии – сама понимаешь, как это морально тяжело для всех, – поэтому надо встретиться с бухгалтером и обсудить детали. Да и нужно вернуть доверие Беллы: я стараюсь приходить в офис раньше нее и сидеть там допоздна, после ее ухода. Утреннюю гонку я уже проиграла, так что надо бежать.

Они обнялись.

– Люблю тебя, мам.

– И я тебя, милая.

– Кстати, – сказала напоследок Лорен, – давай не будем никому рассказывать хотя бы первые три месяца, пока есть риск, что что-то пойдет не так. Хорошо?

– Конечно! – ответила Рут. – Я нема как рыба.

И подумала про себя: “Шейла не в счет”.

Два дня спустя Алекс позвонила матери, решив, что, будучи единственным членом семьи, который не имеет никакого отношения к ребенку Рут, она, пожалуй, сможет помочь родителям найти общий язык. Рут во всех красках рассказала ей, какой жуткий скандал устроил Адам, с каким равнодушием он переехал в спальню на мансарде, и попросила ее с ним поговорить.

Но их план не сработал. Когда Алекс первый раз позвонила ему, Адам упомянул о “тайном заговоре” против него и намекнул, что она тоже была его частью. Алекс же, в свою очередь, поклялась, что наблюдала за всей этой ситуацией со стороны и даже не думала поддерживать остальных. Позже, когда она отправила ему снимок УЗИ, который прислала ей Лорен, он ответил: