Священномученик о. Павел Гайдай был арестован 7 октября на квартире его духовной дочери Софьи Александровны Шейнгер по адресу: ул. Восстания, д. 22, кв. 15 — через шесть дней после его приезда из Киева в Ленинград для установления связи с местными иосифлянами. Отец Павел родился 15 января 1876 г. в г. Измаиле Бессарабской губернии в крестьянской семье, в 1914 г. окончил Одесскую Духовную семинарию и стал сначала служить псаломщиком в Петропавловской церкви, а затем диаконом Кирилло-Мефодиевской церкви Одессы. В 1925 г. он был рукоположен во иерея к Иоанно-Златоустовской церкви, а с 1926 г. служил настоятелем Кирилло-Мефодиевской церкви. Пастырь был известен своей активной благотворительной деятельностью, в частности, строительством до революции странноприимных домов, и, обладая даром прозорливости, почитался верующими. Отец Павел неоднократно бывал в северной столице, даже непродолжительное время служил в Георгиевской церкви на Охтинском кладбище, а с С. А. Шейнгер познакомился в начале 1927 г. (У нее позднее останавливались и другие оппозиционные митр. Сергию священнослужители — епископ Никольский Варсонофий (Вихвелин), о. Трифон из Кирилловой пустыни Каргопольского района и другие.)
Весной 1927 г. священник П. Гайдай был арестован в Одессе и приговорен Тройкой Полномочного Представительства ОГПУ в Одесском военном округе к 5 годам концлагеря. До декабря 1932 г. он отбывал срок в Туруханском крае. После освобождения священника не допустили в Одессу, и он поселился в Киеве. В конце 1932–1933 гг. отец Павел служил в иосифлянской Ильинской церкви Киева и после недолгого пребывания в Ленинграде собирался выехать в Казахстан для встречи с отбывавшим там ссылку митрополитом Иосифом (Петровых), а затем навестить и митрополита Кирилла (Смирнова). Но этим планам не суждено было сбыться. После ареста священномученик был отправлен в Ленинградскую тюрьму «Кресты», затем отбывал ссылку в Турухтанском крае, заключение в Карагандинских лагерях. Сохранилась его переписка 1936–1937 гг. из Карлага с духовными детьми в Ленинграде. 5 сентября 1937 г. о. Павел был расстрелян в лагере[776].
Большинство арестованных по одному делу с монахиней Иоанной (Лежоевой), как и она, вынужденно принадлежали к подпольным общинам. Так, работавшая проводницей на Балтийской линии железной дороги тайная монахиня Наталия (Быкова) на допросе говорила: «Дабы спасти нашу православную веру, нужно было уйти в подполье, то есть принять тайное монашество, организовать нелегальные домашние церкви и таким путем вести борьбу против носителей безбожия». Однако агенты ОГПУ арестовали и нескольких активных членов приходского совета легальной иосифлянский
Троицкой церкви в Лесном, которую назвали «материальной базой для заключенных и ссыльных Истинно-православной церкви» и центром концентрации прежних и вербовки новых последователей ИПЦ: председателя «двадцатки» С. И. Староверова, его секретаря Л. С. Пыжеву, члена ревизионной комиссии Т. С. Боброву и др. Данное дело оказалось последним крупным групповым делом ленинградских иосифлян, имевших непосредственную связь со своими архиереями.
По версии следствия, «практическая деятельность группировки заключалась в следующем»: «1) в формировании тайно-подвижнических домашних церквей в г. Ленинграде и его окрестностях; 2) в систематической агитации против политики и мероприятий советской власти; 3) в широкой вербовке всех тяготеющих к религии и старым церковным традициям антисоветски настроенных лиц с целью восстановления разрушенной контрреволюционной церковно-монархической организации „истинно-православных“; 4) в подготовке антисоветских староцерковных кадров для пропагандирования продолжения церковно-монархической деятельности в условиях подполья; 5) в распространении религиозно-монархических произведений, „пророческих“ текстов-агиток антисоветского содержания, фотоснимков ссыльного и расстрелянного советской властью духовенства, а также в муссировании всяких контрреволюционных провокационных слухов о „кончине мира“, голоде, стихийных бедствиях и падении советской власти, как власти антихриста и 6) в оказании систематической материальной помощи репрессированному за контрреволюционную деятельность духовенству и монашеству „Истинно-Православной Церкви“ и связи с ним».
Бывшую казначею Иоанновского монастыря обвинили в хранении и распространении контрреволюционной церковно-монархической литературы среди верующих, ведении погромно-монархической пропаганды, оказании помощи репрессированным священнослужителям и странничестве по иосифлянским храмам Ленинграда и области. Но главное обвинение о принадлежности к нелегальной антисоветской группе доказать не удалось, 23 ноября матушку Иоанну выпустили под подписку о невыезде и 23 декабря 1933 г. Тройка Полномочного Представительства ОГПУ в Ленинградском военном округе приговорила монахиню, учтя ее преклонный возраст, к 3 годам лагерей условно. Большинство других арестованных по данному делу были приговорены к 3–5 годам лагерей (в том числе священник Алексий Колосов к 5 годам) или ссылке на 3 года в Казахстан[777].
Матушка Иоанна после освобождения вернулась в квартиру на ул. Полозова, а в дальнейшем перешла на нелегальное положение. Господь действительно сохранял ее по молитвам святого праведного отца Иоанна Кронштадтского. Даже т. н. «кировский поток» — массовая высылка из города весной 1935 г. после убийства Кирова «социально-опасного элемента» (в т. ч., нескольких сотен священников и монашествующих), когда, по некоторым сведениям, из Ленинграда выслали монахиню Евпраксию и инокиню Наталью, — не коснулся матушки. Она мирно отошла ко Господу в Ленинграде 25 февраля 1939 г., сказав перед смертью: «Вера до конца будет Господу верна…»[778] Монахиню похоронили на монастырском участке Серафимовского кладбища, где традиционно хоронили сестер Иоанновской обители с 1910-х гг. Могила матушки Иоанны сохранилась.
Документальные материалы № 1
Открытое письмо ленинградского мирянина управляющему Ленинградской епархией епископу Петергофскому Николаю (Ярушевичу)
Ваше Высокопреосвященство.
Во вторник 25 октября 1927 года за всенощным бдением в кафедральном соборе Воскресения Христова Вы ознакомили многолюдное собрание молящихся с последними обстоятельствами нашей общецерковной и епархиальной жизни. Начинание Вашего Преосвященства осведомлять с церковного амвона православный народ о важнейших событиях в жизни Церкви можно только искренно приветствовать.
В условиях нашего времени это единственный способ удовлетворять законное желание верующих знать, что делается в Церкви и предупреждать всякого рода ложные слухи и толки. Однако нельзя умолчать о том, что первое же выступление Вашего Высокопреосвященства с этим благим намерением произвело на Ваших слушателей крайне тягостное впечатление. Я говорю о второй части вашего сообщения, касавшейся перевода Владыки Митрополита Иосифа на Одесскую кафедру.
Вашему Высокопреосвященству, без сомнения, известны то смущение и та скорбь, которые распространились среди ленинградской паствы при известии о неожиданном перемещении Митрополита Иосифа, и Вы, очевидно, объяснив ей причины этого переведения, хотели успокоить ее. Вы сообщили, что так как митрополит Иосиф больше года уже не может жить среди нас и управлять Ленинградской епархией, то высшая церковная власть, в лице Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Пр[еосвященно]го Митр. Нижегородского Сергия с состоящим при нем Временном Патриаршим Синодом, согласилась признать полезным переместить Владыку Иосифа на Одесскую кафедру, которая уже несколько лет остается без правящего епископа, к ущербу для церковных дел, и на которой Митрополит Иосиф может жить и управлять епархией.
Нам, по словам Вашего Преосвященства, остается только душой проститься с Митрополитом Иосифом, молитвенно напутствовав его, предстоящее ему служение и ожидать назначения нового Ленинградского Митрополита. Вашему Преосвященству, без сомнения, хорошо известно, что на самом деле с переводом Митрополита Иосифа не все обстоит так благополучно; по каким-то соображениям Вы нашли нужным умолчать о том, что Митрополит Иосиф отказался принять переведение на Одесскую кафедру, как состоявшееся без согласия и без каких бы то ни было законных к тому оснований, и передал свое дело на суд епископов Православной Церкви,
Если Вашему Преосвященству казалось, что сообщение об этом обстоятельстве могло бы внести излишнее смущение в массу верующих, то к чему в таком случае были приведены Вами канонические основания в пользу законности указа Высшей Церковной власти относительно Митрополита Иосифа, заимствованные Вами, вероятно, и из указа Преосв. Митр. Сергия. Вы согласились на то, что 14-е прав. Св. Апостолов, 15 прав. 1-го Всел. Соб., 17 прав. Антиохийского собора и мног. другие правила будто бы разрешают переместить епископа, если он не может управлять своей епархией, а другая епархия испытывает нужду в епископе.
Ваше Преосвященство, глубоко отраден тот факт, что Православные Архипастыри начинают с церковной кафедры знакомить свою паству с правилами Св. Апостолов, Вселенских и Поместных Соборов и Св. Отец. Поистине, не в этом ли состоит великая нужда. Нисколько не преувеличивая, можно сказать, что в нынешней русской Церкви незнание, а от незнания — несоблюдение канонов как мирянами, так и священниками и даже многими епископами — старая болезнь. Плоды ее налицо — и в первую очередь, обновленческий и другие расколы, имеющие именно противоканонический характер и увлекшие в свои ряды около пятидесяти епископов правильного постановления.
Если в синодальный период нашей Церкви православный народ, устраненный от всякого активного участия в церковном строительстве, равнодушно взирал на многие неканонические явления в Церкви, вроде постоянного перемещения епископов, а сами епископы молча, иногда со слезами, подчинялись воле обер-прокурора, а нередко и сами старались получить назначение на кафедру через мирских начальников, то теперь, после отделения Церкви от государства, с освобождением Церкви от вмешательства и опеки мирской власти, пора строить церковную жизнь на строго канонических началах, пора прислушиваться не к голосу сильных мира сего, а к голосу православного народа — Тела Церкви, по выражению послания Восточных Патриархов. К сожалению, в действиях высшей церковной власти по отношению к Митрополиту Иосифу не видно примера соблюдения священных канонов. Обращаясь к указанным Вашим Преосвященством каноническим правилам, которыми руководствовалась высшая церковная власть, трудно найти в них то, что видите Вы.
14-е правило Св. Апостолов воспрещает «епископу оставлять свою епархию и во иную преходити, аще бы и ото многих убеждаем был, разве когда будет некоторая вина благословная, еже творити его понуждающая, яко могущая большую пользу, обитающим тамо принести словом благочестия. И сие не по своему произволу, но по суду многих епископов и по сильнейшему убеждению». — Смысл этого правила ясен: им дается епископу право перейти в другую епархию «по благословной вине», но вовсе не дается высшей церковной власти права перевести епископа в другую епархию, если он сам не согласен на это. Но и добровольный перевод в другую епархию допускается лишь с согласия собора епископов и по сильнейшему убеждению, очевидно, как их, так и желающего переместиться епископа.
Ни того, ни другого нет в деле Митрополита Иосифа, совершенно справедливо ввиду этого предавшего себя суду многих епископов. Непостижимо и то, каким образом оправдывается перемещение Митрополита Иосифа 15 прав. 1-го Вселенского Собора, когда этим правилом «по причине многих смятений и происходящих не-устройств предписывается дабы из града в град не переходили ни епископ, ни пресвитер, ни диакон, и тот из них, кто допустит сделать собою таковое, подлежит возвращению в свою церковь».