– Милорд, как давно мы не виделись! – воскликнула леди, протягивая унизанную драгоценностями руку и не удостаивая вниманием мисс Тэлбот.

Рэдклифф склонился над ее пальцами, вежливо пробормотал приветствие, но глаза его оставались ледяными. Китти, содрогнувшись, припомнила первое свое столкновение с ним и порадовалась, что уже довольно давно не удостаивалась подобного взгляда, несмотря на постоянные пикировки. Незнакомка попыталась завязать беседу, но тщетно – граф упорно отказывался участвовать, отвечая на вопросы столь лаконично, что, будь его реплики хоть на слог короче, они звучали бы вопиюще оскорбительно.

– С нашей последней встречи прошло лет сто, – щебетала тем временем леди. – Я слышала, вы восхитительно проявили себя на континенте. Вы обязаны рассказать мне о Ватерлоо.

Рэдклифф, судя по его виду, обязанным себя не чувствовал, а потому не ответил и лишь скривил губы в змеиной улыбке.

Но леди не унималась, захлебываясь от желания польстить:

– Моя сестра присутствовала там. На балу у герцогини Ричмонд. Она говорила, что, когда все выехали, чтобы отправиться на битву, зрелище было великолепное.

– Зрелище нашего возвращения определенно было не столь великолепным, – холодно возразил он. – Учитывая, сколько людей погибло в тот день.

Последнее высказывание наконец убедило даму, что беседовать с ней не желают. Она ретировалась, напоследок торопливо присев в реверансе и выстрелив в Китти неприязненным взглядом, словно та была виновата в удручающей душевной глухоте незнакомки. Вдвоем они молча посмотрели ей вслед, и, поскольку взгляд Рэдклиффа не оттаял, Китти снова развернулась к портрету, под которым они стояли.

– Странно, наверное, – промолвила она тихо, – вернуться сюда, побывав там.

Они не обменялись взглядами, их глаза были прикованы к картине. Произнося реплику, Китти не повернула головы – казалось, любое движение способно нарушить хрупкое равновесие, на мгновение установившееся между ними. Они словно попали под действие чар, позволивших им ненадолго застыть в неподвижности, говорить откровенно, а не шипеть друг на друга, как бродячие кошки.

– Очень странно, – согласился он, тоже тихо. – Мне потребовалось какое-то время, чтобы восстановить душевный покой после… после всего случившегося.

– У вас бывают ночные кошмары? – спросила Китти.

Рэдклифф бросил на нее острый изучающий взгляд, словно проверяя, не насмехается ли она.

– Да, – ответил он не сразу. – Откуда вы знаете?

– Мистер Свифт, наш знакомый из Биддингтона, служил во флоте. Он вернулся сломленным человеком.

Рэдклифф кивнул, и они снова умолкли, но в наступившей тишине уже не было напряжения, и Китти смогла ее прервать, не испытывая неловкости:

– Изменился ли Лондон за время вашего отсутствия?

– И да и нет, – ответил он задумчиво. – Во многих отношениях те события не затронули Лондон. Будто ничего и не случилось. И бывают моменты, когда я сам начинаю в это верить.

Он произнес эти слова без настороженности, лишь честность звучала в его голосе. За последние несколько минут они словно пересекли разделяющую их границу, и это позволило им раскрыться, обнажить свою уязвимость, в то время как бал и его незначащие гости отошли куда-то далеко за окраины зрения.

– Это… утешает? – спросила Китти, и за вопросом последовала столь длинная пауза, что, казалось, ответа не будет.