Тетя Дороти внимательно посмотрела на ее отражение в зеркале.

– Ты говоришь о том, чем занимаешься здесь, в Лондоне?

Китти кивнула.

– Что же, ее прошлое тебе известно. Она была очень практичной женщиной, – заметила тетя Дороти. – Я уверена, она бы полностью тебя поняла.

Китти обдумала эти слова, страстно желая, чтобы они ее убедили… Но им не хватало правды. Да, миссис Тэлбот отличалась практичностью, и хитроумия ей было не занимать – Китти всегда нравилось думать, что в этом они похожи. Одно различало их сейчас – тяга к жестокости, проявленная Китти за последние дни. Дочь не могла представить, чтобы мама нанесла ущерб чужому счастью. Скорее наоборот – она неизменно видела в людях только хорошее и вечно придумывала разнообразные уловки, чтобы помочь то одному соседу, то другому. Например, устроила знакомство бедного мистера Свифта, разоренного после войны, с мисс Гловер, исходя лишь из предчувствия, что эти двое поладят. Они обвенчались прошлым летом, вот только миссис Тэлбот свадьбы уже не увидела.

– Я думаю, – медленно произнесла Китти, – я думаю, она была бы разочарована тем, что я недостаточно добра.

Тетя Дороти не ответила ни согласием, ни возражением на это предположение, искренне оценивая его и свою подопечную.

– Волосы у тебя в полном беспорядке, – сказала она наконец.

Такого ответа Китти не ожидала.

– Правда?

Очевидно, душевное смятение не способствует созданию элегантной прически.

– Иди сюда, – неодобрительно велела тетя Дороти.

Она встала, посадила Китти на свой стул перед зеркалом и начала осторожно высвобождать ее локоны, бросая шпильки одну за другой на серебряный поднос. Закрыв глаза, Китти позволила себе утешиться теплом тетиных рук, ванильным ароматом ее духов.

– Возможно, – тихо сказала тетя Дороти, медленно проводя гребнем по спутанным кудрям, – нам всем нужно стараться быть немного добрее. Возможно, слова «хороший человек» именно это и означают – тот, кто пытается творить добрые дела, даже если это не очень удобно. Я уверена, ты могла бы начать сейчас, если бы того пожелала.

Китти молча впитывала эти слова, наконец-то хоть немного приободрившись.

– Вот так.

Руки Дороти замерли, и, открыв глаза, Китти увидела, что на макушке у нее красуется изысканный узел, укрепленный гребнем с самоцветами, а локоны (завитые прошлой ночью с помощью папильоток) элегантно обрамляют лицо. Тете Дороти настолько идеально удавались такие вещи, что это граничило с волшебством. Китти обхватила пальцами тетину руку, лежащую на ее плече.

– Спасибо, – сказала она просто, благодаря за все.

Тетушка сжала ее ладонь в ответ:

– Итак, ты готова, моя дорогая?