Когда он закончил перечислять, почему Дарина обязана подчиняться ему во всём, то будто даже смягчился.

– Не стой там, присядь.

Дара не посмела поднять глаз, поэтому только заметила тень, что взметнулась от его руки. Она опустилась на лавку напротив Великого князя, сложила руки на коленях.

– Я не желаю тебе зла, Дарина, но опасаюсь, что твоя беспечность навлечёт на тебя беду. Я князь, а это то же что и отец для всего народа. И как твой отец, я должен быть строгим, чтобы оградить тебя от несчастья. Ты понимаешь?

– Да, Великий князь? – ответила она неуверенно, точно спрашивая.

– Мне сказали, что ты колдовала прошлой ночью?

– Нет, Великий князь.

– Нет?

Кусая губы, Дара смотрела только на свои пальцы, крутила в беспокойстве рубиновый перстень.

Князь не желал ей зла, но запер в парилке, чтобы она задохнулась. Или… мог ли это быть кто-то другой? Кто-то, кто желал ей смерти? Или всё сделано было, чтобы испытать её силы? Князь не желал видеть Дару, пока она оставалась слабой. Не одну седмицу он избегал своей гостьи, но стоило ведьмовской силе пробудиться, он тут же позвал Дару к себе.

– Я не посмела бы колдовать, Великий князь. Я знаю, что это запрещено.

– Но ты сможешь, если я попрошу?

Она передёрнула плечами. Разве она сама знала, на что способна?

– Посмотри на меня, Дарина.

Она забыла, как дышать, на мгновение.

– Посмотри.

Превозмогая страх и трепет, Дара подняла взгляд. Великий князь был немолод, седые кудрявые волосы спадали на лоб, голубые глаза смотрели спокойно, без угрозы или осуждения. Из всех сыновей Мстислава Мирного младший Вячеслав больше других походил на него, и это сходство почему-то пробудило в Даре искру доверия.

– Ты сможешь, когда придёт срок, использовать свой дар? Горяй сказал, что тебя никто не обучал, но если найти тебе учителя…

– Да, Великий князь.

Он хотел, чтобы она пошла на войну вместе с ним. На верную смерть. Может, Дара была обещана лешему ещё до своего рождения, но Великому князю она не клялась. А скрыться от его влияния казалось не менее сложной задачей.