Для проверки состояния разыскной работы во все фронтовые управления контрразведки в начале 1944 г. были командированы специальные группы во главе с помощниками В.Абакумова. Им поручалось убедиться в правильности и эффективности агентурно-оперативных мероприятий, предпринятых во исполнение разосланной ещё в сентябре 1943 г. специальной инструкции по розыску и иных указаний по данному вопросу. Как показали результаты обследования, при наличии реальных успехов в деле розыска агентов разведывательных и контрразведывательных органов противника, а также изменников Родины и активных пособников оккупантов, эффективность усилий военных контрразведчиков следовало существенно повысить. Выяснилось, к примеру, что розыском занимались в основном выделенные сотрудники вторых отделов управлений «Смерш» фронтов и их коллеги из армейских аппаратов. Основная же масса оперативного состава низовых звеньев (в корпусах, дивизиях, бригадах и т. д.) не была включена в общую систему розыска. В устранении такого положения виделся путь к резкой активизации розыска. Для дополнительного инструктажа в ГУКР НКО «Смерш» были вызваны ответственные за разыскную работу начальники отделов и отделений управлений контрразведки фронтов.
С объёмным и насыщенным конкретными примерами докладом перед ними выступил комиссар госбезопасности 2-го ранга начальник ГУКР В.Абакумов. По итогам совещания и состоявшегося обмена опытом во все органы «Смерш» в действующей армии и в тыловых воен-
них округах направлялись директивные указания и приказы. Следует подчеркнуть, что указанные документы постоянно дорабатывались с учётом проводимых и предстоящих наступательных операций Красной армии. К примеру, до начала Белорусской (кодовое наименование «Багратион») стратегической наступательной операции советских войск был издан приказ начальника ГУКР НКО «Смерш» от 29 марта 1944 г. № 10591. Инспекторская бригада ГУКР НКО «Смерш» с 19 мая по 1 июня проверяла ход реализации данного приказа в Управлении контрразведки 2-го Белорусского фронта. Как докладывал руководитель группы — помощник начальника Главка генерал-майор К.П.Прохоренко, они сосредоточили своё внимание именно на организации розыска. В акте о проверке были указаны следующие недостатки: 1) слабо изучаются каналы проникновения немецкой агентуры через линию фронта; 2) чекистам не удалось добиться у командования фронта и армий наведения порядка в вопросе прикрытия разрывов в полосах обороны некоторых подразделений, что позволяло разведгруппам противника проникать в наш тыл; 3) явно недостаточно привлекалась к розыску агентурно-осведомительная сеть оперуполномоченных в полках и отдельных военных объектах; 4) слабы были оперативные возможности в окружении воинских частей и в населённых пунктах за пределами 25-километровой прифронтовой зоны; 5) новый оперативный состав, прибывающий взамен убитых и раненых сотрудников, слабо представлял, как на практике реализовывать основные положения инструкции по розыску.
Наряду с недостатками отмечались определённые положительные сдвиги. К примеру, только в полосе действий 49-й армии работали до 60 подвижных оперативно-разыскных групп и до 70 постоянных заградительных постов на перекрёстках дорог, в больших сёлах и городках. В крупных городах, таких как Рославль, действовали опергруппы численностью до 25 человек. Опергруппа в Рославле, в частности, только за май 1944 г. задержала ИЗ подозрительных лиц, среди которых после тщательной проверки выявлены и разоблачены два агента немецкой разведки и 29 дезертиров. Ещё семь человек взяты в изучение, поскольку их документы имели признаки подделки[338].
Неплохих результатов добились и контрразведчики 50-й армии. Они сумели разыскать и арестовать в мае 1944 г. 6 агентов (разведчиков и диверсантов) германских спецслужб, 63 дезертира, а также взять в оперативную проверку 954 человека с сомнительными паспортами, красноармейскими книжками и наградными документами.
Всего за май, то есть в месяц, предшествовавший началу наступательной операции, сотрудники только оперативных групп УКР «Смерш» 2-го Белорусского фронта доказали причастность к немецкой разведке и арестовали 11 лиц, а также выявили 19 агентов гестапо и полиции[339]. Среди арестованных агентов противника большинство прошли специальную подготовку в разведшколах и, к сожалению для контрразведчиков, ранее уже выполняли задания в тылу наших войск и остались тогда неразоблачёнными. Среди таких агентов были бывшие военнослужащие Красной армии Кудря (псевдоним Петров) и Ермаков. Теперь у них было задание по сбору развединформации и совершению диверсионных актов на коммуникациях в районе станции Рославль. По показаниям этих агентов оперативно-разыскная группа задержала ещё двух парашютистов — Кошечкина и Серенко, а несколько дней спустя арестовала в районе города Мстиславля двух агентов, экипированных в форму офицеров нашей армии, намеревавшихся проникнуть в одну из воинских частей по поддельным командировочным удостоверениям[340].
При подготовке наступательных операций в зимне-весенний период 1944 г. военная контрразведка активизировала поисковые мероприятия в прифронтовой полосе. В зону внимания органов «Смерш» попали более 50 тысяч человек. Вот что доложил В.Абакумов в ГКО (И.Сталину) и в Генеральный штаб РККА (А.Антонову) 4 марта 1944 г.: за январь-февраль органы контрразведки всех фронтов с привлечением войск НКВД по охране тыла и действующих частей Красной армии провели проверку документов в 10-километровой прифронтовой зоне. Было задержано 15 190 человек, вызвавших подозрения, и из них органами «Смерш» арестованы 529 военнослужащих и гражданских лиц. Среди арестованных оперативным и следственным путём разоблачены 149 немецких агентов, 165 активных пособников оккупантов и 91 человек преступного элемента. Остальные задержанные были направлены: а) в штрафбаты и штрафроты (577 человек); б) на сборно-пересыльные пункты и в запасные части (10 933 человека); в) в военные комиссариаты для мобилизации (1932 человека); г) в территориальные органы НКВД СССР (1748 человек)[341].
В предшествовавший началу Ленинградско-Новгородской наступательной операции период и уже в ходе её проведения резко увеличилось количество забросок агентов — разведчиков, диверсантов и террористических групп противника в ближайшие тылы Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов. Это потребовало проведения масштабных разыскных мероприятий органов «Смерш» и войск НКВД по охране тыла. Было организовано круглосуточное наблюдение за воздушным пространством с целью своевременного обнаружения вражеских транспортных и разведывательных самолётов в тылу действующей армии. Проводились специальные инструктивные занятия с представителями органов ПВО, ВНОС, СНИС и авиационных частей, а недостатки в системе наблюдения вскрывались с помощью агентурно-осведомительного аппарата органов «Смерш» и незамедлительно устранялись через соответствующих командиров. На вероятных путях движения агентуры противника создавались заслоны, выставлялись секреты на подступах к населённым пунктам, усиливалась патрульная служба на дорогах, железнодорожных станциях, применялись организация облав в крупных населённых пунктах и прочёсывания лесных массивов. Оперативно-разыскные группы действовали в местах скопления военнослужащих, в городах и в окружении диверсионно опасных объектов (базы снабжения оружием, боеприпасами, горюче-смазочными материалами и т. д.)[342].
С началом летних наступательных операций войск Красной армии в ГУКР НКО «Смерш» был разработан, лично В.Абакумовым отредактирован и подписан приказ № 00184/СШ от 11 июля 1944 г. «О мероприятиях по усилению розыска агентуры разведки противника»[343].
В каждом фронтовом управлении контрразведки «Смерш» на основании приказа надлежало разработать детальный план, исходя из сложившейся оперативной обстановки. Вот, к примеру, что предусмотрели в УКР «Смерш» 2-го Белорусского фронта:
«1. Агентуре среди личного состава штабов, узлов связи, шифротделов и других важных подразделений ставить конкретные задания по выявлению лиц, проводящих шпионскую деятельность в войсках; 2. Усилить поисковую работу среди военнослужащих, ранее находившихся в немецком плену либо вышедших из окружения при подозрительных обстоятельствах; 3. Из числа уже арестованных агентов противника подбирать и перевербовывать тех, кто может опознавать выпускников нойендорфской (Восточная Пруссия) разведывательной школы, а также штатный и переменный состав “Абвергруппы-209”, “Абвергруппы-107 (Виддер)”, действовавших против войск 2-го Белорусского фронта. С участием агентов-опознавателей создать 7 оперативных групп для работы в частях, на сборно-пересыльных пунктах, на железнодорожных станциях и в других местах скопления военнослужащих; 4. Опергруппы создавать и для работы в освобождённых городах Гродно, Белосток, Волковыск, где ранее дислоцировались разведорганы немцев»[344].
Спланированные мероприятия оказались достаточно эффективными. Так, уже к концу июля 1944 г. удалось выявить и задержать группу диверсантов-террористов, подготовленных германской разведкой из числа бывших военнопленных, служивших в так называемом Туркменском легионе. Эта группа имела задание по разрушению железнодорожных путей, уничтожению складов с боеприпасами, совершению террористических актов против старших офицеров Красной армии. Интенсивные допросы арестованных вскрыли масштабный план абвергруппы-209 по сковыванию наступательных операций 2-го Белорусского фронта. Оказалось, что этот разведорган создал Русский особый отряд во главе с изменником Родины, бывшим офицером РОА Павлом Чварой. Первоначально этот отряд использовался для захвата в плен советских военнослужащих на переднем крае, а затем, после дополнительной подготовки «отрядников», для минирования мостов, железнодорожного полотна, занимаемых штабами зданий. Арестованные диверсанты дали контрразведчикам информацию о переброске немцами в район Белостока около 70 человек из Русского особого отряда. На агентов из четырёх групп (в общей сложности более 20 «отрядников») были получены установочные данные, приметы и примерные районы действий. Указанная информация стала незамедлительно использоваться в ходе разыскных мероприятий. По согласованию с командованием усилилась охрана штабов, мест хранения боеприпасов, топлива и горюче-смазочных материалов. В результате диверсионно-террористических актов удалось избежать. Только на участке действий 3-й армии контрразведчики задержали 26 агентов абвергрупп 208 и 209[345].
Всего за июль 1944 г. сотрудники УКР «Смерш» 2-го Белорусского фронта арестовали 55 агентов указанных абвергрупп, подготовленных в нойендорфской разведшколе, а также в смоленской и минской школах диверсантов. Кроме того, чекисты разоблачили 46 агентов контрразведывательных и полицейских органов противника, часть из которых имела задание внедриться в ряды Красной армии[346].
Детально спланированные розыскные мероприятия позволили добиться хороших результатов и сотрудникам Управления «Смерш» Балтийского флота. Так, им удалось вскрыть и ликвидировать разведывательно-диверсионную резидентуру, оставленную в тылу советских войск в столице Эстонской ССР Таллине. Контрразведка Балтийского флота активно разрабатывала руководящий орган указанной резидентуры — абверкоманду-304. Она была сформирована незадолго до вступления вермахта в СССР и придана группе армий «Норд». Своей контрразведывательной работой абверкоманда-304 охватывала Латвийскую, Литовскую и Эстонскую ССР. Данный орган выделялся активностью в области проведения радиоигр с органами советской военной разведки, включая и разведотдел штаба Балтфлота. Согласно справочнику, изданному органами госбезопасности в послевоенные годы, по далеко неполным сведениям, абверкоманда-304 вела девять радиоигр с советской разведкой только с оккупированной территории Латвийской ССР[347].
В работе на противника в одной из радиоигр был задействован и бывший агент РО штаба БФ Каспер. От зафронтовых источников поступила информация о том, что именно он оставлен в Таллине как руководитель резидентуры, состоявшей из 14 человек. После освобождения Таллина войсками Красной армии розыском Каспера занялась специально созданная оперативная группа УКР «Смерш» БФ под руководством майора Н.Мозгова. Около двух недель проводились интенсивные разыскные мероприятия, и Каспер был арестован. На основе материалов его допросов флотские контрразведчики арестовали не только весь личный состав резидентуры, но и ещё 11 агентов немецкой разведки, а 24 агента были объявлены в розыск. При задержании агентуры врага и в ходе обысков чекисты изъяли несколько радиостанций, два ручных пулемёта, 36 автоматов и винтовок, 170 гранат, большое количество боеприпасов, фиктивные советские документы и значительные суммы в советских рублях[348].
Масштабную и результативную розыскную работу провели военные контрразведчики в ходе операции по освобождению Крыма. Успеху способствовала слаженная деятельность УКР «Смерш» 4-го Украинского фронта, ОКР «Смерш» Отдельной Приморской армии, Черноморского флота и НКГБ Крымской АССР.
Ещё до начала Крымской наступательной операции указанные чекистские органы чётко определились по объектам розыска. Так, НКГБ Крымской АССР сосредоточился на агентуре немецкой и румынской спецслужб, проникшей в партизанские отряды и подпольные организации. УКР «Смерш» ЧФ — на агентуре военно-морской абверко-манды «Нахрихтен беобахтер» (НБО). Военные контрразведчики 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии основное внимание уделяли аппаратам разведки и контрразведки 17-й немецкой армии и румынских войск.
Предполагалось, что разыскная работа будет базироваться на материалах зафронтовой агентуры, оперативно-чекистских групп и сведениях, полученных в ходе допросов уже арестованных лиц.
На конец января 1944 г. в Крыму на базе партизанских отрядов вели работу 36 сотрудников НКГБ Крымской АССР. Для передачи информации они использовали три радиостанции. Их негласный аппарат включал 19 резидентов, 87 агентов, 349 осведомителей, 76 ходоков-связников разведчиков и 10 содержателей конспиративных квартир. С их помощью удалось выявить и взять на оперативный учёт 270 предателей и 154 активных пособников оккупантов[349].
Органам «Смерш» удалось внедрить пять агентов непосредственно в НБО, они передали сведения на несколько десятков немецких разведчиков и диверсантов. Имелась и агентура, освещавшая деятельность персонала, организованная немецкими оккупационными властями Армянского национального комитета. За этой вывеской скрывалась многочисленная резидентура абверкоманды-101 под названием «Дромедар». Этим псевдонимом пользовался генерал бывшей армянской националистической армии Д.М.Катанян (агентурная кличка у абверовцев Каляев). На оккупированной территории Крыма и причерноморских районов резидентура «Дромедар» подбирала и готовила агентуру из числа советских военнопленных и гражданского населения кавказских национальностей, перебрасывала их в тыл Красной армии для разведывательной, диверсионной и разложен-ческой работы, вербовала добровольцев в армянские легионы, предназначенные для боевых действий на советско-германском фронте, создавала так называемые армянские комитеты как прикрытие своей негласной деятельности.