— На сегодня хватит, — сказал на земле Гранин и протянул Кирсанову руку: — Поздравляю с первым вылетом!
— Еще бы разок не мешало, — просительно улыбнулся Кирсанов.
Он сбегал в буфет, купил коробку самых дорогих конфет и поспешил в медпункт.
— Вера Павловна, это вам.
— Что вы, не выдумывайте! — смущенно запротестовала она.
— Нет, нет, это вылетные. Такова традиция. Женщинам — конфеты, мужчинам — коньяк.
— Ну, раз уж традиция… Спасибо. Не страшно было? Я слышала, что самое опасное — это посадка.
— Ничего, жить захочешь — сядешь.
— Не пойму я все-таки психологию летчика, — сказала Вера Павловна. — Сколько случаев, а они хоть бы что…
— А я не пойму психологию врача. Возиться с трупами, в крови, бр-р!..
— Привычка. Когда я первый раз вошла в анатомичку, то чуть сознание не потеряла. Хотела сбежать из института, а потом, как видите, свыклась. Да вы садитесь. Или нам на полеты?
Вера Павловна ловка раскрыла коробку своими тонкими белыми пальцами, протянула ее Кирсанову:
— Угощайтесь, Кирсанов.
— Спасибо, Крицкая.
— О, вы обиделись? Извините, у меня привычка называть всех по фамилии. Еще студенческая.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кирсанов задержался в летном отделе. Служебное время уже истекло, торопиться было некуда — дома никто не ждет, он еще разок внимательно, для прочного утверждения в памяти, перечитывал статью известного ученого по аэродинамике о новом, еще мало изученном явлении — инерционном самовращении самолета. Сергей так и не смог разобраться в этом явлении до конца, но смутно представлял, что это или штопорное состояние, или бочки, описываемые самолетом с очень большой угловой скоростью, во время которых летчик и конструкция машины испытывают весьма значительные переменные перегрузки, плюсовые и минусовые. Проявляется инерционное самовращение на сверхзвуковых самолетах. В последнее время некоторые испытатели попадали в подобную ситуацию, которая ничего приятного не предвещала, и выходили победителями только благодаря мастерству и находчивости.
…Возле здания ЛИСа Кирсанов увидел летчиков.
— Долго задерживаешься, — сказал, как всегда мрачноватый, Ступин.
Они двинулись плотным табунком, переговариваясь на ходу. Кирсанов понял, что у них принято возвращаться с завода вместе, поэтому его и ждали. Было приятно, что его «приняли» в новом коллективе. Так, вероятно, бывает у людей, чья профессия связана с риском. Опасная работа делает их людьми большого и щедрого сердца.