— Мне пока трудно судить…

— Я в том смысле, удобно ли летчику работать с арматурой.

Кирсанов осторожно подвигал руками, наклонился вправо, влево и посмотрел в лобовое бронестекло.

— Думаю, обзор затруднен из-за прицела, и вообще тесновато здесь.

— Ну, правильно, — удовлетворенно сказал Гранин. — Об этом мы говорили макетной комиссии. Габариты кабины должны обеспечивать удобный вход и выход из кабины. И еще с чем тебе придется столкнуться — это с разбросанностью некоторых приборов. Согласно основным техническим требованиям ВВС они должны быть сведены по группам — для простоты работы летчика. Например, пилотажно-навигационные приборы — в центральной части приборной доски, контроль за двигателем и топливной системой — в правой. Кнопки спецоборудования объединены в щитки и пульты.

— Отчего же тогда отклонения от требований? — спросил Кирсанов.

— Причин много. Главная, пожалуй, в трудностях монтажного характера. С этим мы и бьемся.

Дней через двадцать Кирсанов сдал зачеты по знанию материальной части самолета, но и после этого продолжал использовать каждый свободный час для тренировки в кабине. Надо до автоматизма отработать свои действия. До разумного автоматизма… Он закрывал глаза, называл прибор и пытался на ощупь отыскать его, как когда-то учили и требовали в строевой части. И постепенно кабина становилась доступной и понятной.

Остался главный зачет — первый самостоятельный вылет. Кабина одноместная, за спиной нет опытного дяди, который тебе подсказал бы, помог, а если надо, то и вмешался бы в критическую минуту. Один, ты один должен все сделать, опираясь на опыт своих прежних полетов на других самолетах.

— Ничего страшного, — успокаивал Ильчук. — Мы ведь тоже так начинали. Принцип тот же: ручку на сэбе — самолет вверх, ручку от сэбе — самолет вниз.

— Спасибо за совет, — усмехнулся Кирсанов.

Гранин положил ему на плечо тяжелую руку.

— Говорят, если кажется, что идешь на подвиг, лучше не лети: значит, морально не готов. Представь себе, что это самый обычный полет.

— Что вы, Григорий Константинович, я совсем спокоен.

Утро рабочего дня начиналось, как обычно, с кабинета врача.

Вера Павловна, та самая брюнетка со строгими красивыми глазами, что встретилась Кирсанову в первый день у здания ЛИСа, по обыкновению вначале справилась о самочувствии, угостила летчиков витаминами и принялась измерять у них пульс и кровяное давление. На Кирсанове задержала пытливый взгляд:

— Говорят, вы сегодня первый раз на новом самолете вылетаете?

— Так точно, — подмигнул Кирсанов.

Вера Павловна нахмурилась и сказала:

— Давление и пульс в норме.