На это теневому королю нечего было ответить. Молча глядя в пространство, он плотно сжимал губы, а я заметила, как в его пальцах мелькают и исчезают лезвия. Я помню, так он делает, когда волнуется.
- Есть еще кое-что, чем демоны отличаются от колдунов и прочих людей. - продолжила я, желая прояснить все детали до конца. - Выживая в мире, где побеждает сильнейший, а слабый идет на корм победителю, остаются только те, чья ярость и боль сильнее. Ими руководит только желание выжить, а для этого надо убивать. Казалось бы, если колдун призовет такого демона себе в службу, что заставит его вынырнуть из пучины кровавого безумия и слушаться призывателя? Наставник говорил, что всю работу выполнят магические узы, которые не позволят демону ослушаться, но это не вся правда. Как я уже говорила, чем слабее колдун, тем слабее призванный им демон. Чем слабее демон, тем слабее его безумие. На таких демонов, возможно, и хватит влияния магии, чтобы привести в чувство и подчинить. Однако с сильными колдунами дело обстоит куда сложнее. Чем сильнее колдун, тем сильнее демон, а значит, сильнее и его ярость. Действие существующих чар ограничено, и вся та ярость, что они не смогли обуздать, передается призывателю. Без лишней скромности скажу, что равных мне по силе магов нет и никогда не было. Мне подчиняется пять демонов, один из которых никто иной как Проклятый. И ярость всех пяти я ощущаю постоянно, таким образом подчиняя всех. Может показаться, что, обладая подобной силой, я могла бы призвать орды демонов и захватить мир, заставить принять мою власть даже Церковь. Мне действительно хватит сил призвать сюда всю Преисподнюю до последнего демона, чтобы поставить этот мир на колени, но в своем уме при этом остаться у меня нет ни одного шанса. Сложнее всего совладать с этой яростью, когда я отдаю демонам приказ убить. Поэтому меня тревожит тот день, когда орден шаманов вторгнется в Таанах. Было бы прекрасно, если бы истинно верующие смогли справиться с нападением, потому что, если они не справятся, в бой придется вступить мне. Я одержу победу, в этом нет сомнений, но боюсь, что после этого нужно будет искать того, кто спас бы мир уже от меня. Думая обо всем этом, я разработала два плана: один, чтобы остановить меня, если потеряю разум после битвы с шаманами, а второй, чтобы выбраться из Преисподней. В обоих случаях мне не справиться самой. Нужен кто-то, кому хватит смелости и сил пройти весь этот путь. И, разумеется, желания.
Я положила на колени шкатулку с книгой и продолжала говорить. Я говорила не только потому, что хотела, чтобы меня хоть кто-то выслушал и понял, но и потому что это... было моим третьим планом. Умолкнув, я замерла, ожидая слов теневого короля. Возможно, доверяться главарю разбойников - не самое умное решение, но, говоря откровенно, кто все эти годы неизменно приходил мне на помощь без лишних слов и сомнений?
- Что я должен делать? - с непоколебимой решимостью спросил мужчина, подняв на меня спокойный взгляд.
- Не будь так серьезен, Ветер. - легко улыбнулась я, рассеивая сгустившийся после моей речи мрак. - Я не попрошу ничего невозможного. Все очень просто. Помнишь, я рассказывала о том, что демона может призвать простой человек? Я хочу улучшить этот ритуал, чтобы можно было призвать определенного демона. Когда я закончу, передам записи с ритуалом тебе. Нужно будет найти женщину, которая согласится провести этот ритуал. Можешь от моего лица пообещать ей исполнение любых желаний. Возможно, она будет желать отмщения или спасения кого-то из близких - не важно, я смогу исполнить все. Такой первый план.
- Понял. Не проблема. Сделаю. Какой второй план?
- Второй план на случай, если демоническая ярость поглотит мой разум. Здесь все еще проще. В моем поместье в ящике рабочего стола лежат кое-какие особые вещи. Среди них есть старый замусоленный мешочек с вышитыми на нем древними рунами. Внутри лежит драгоценный артефакт. Сегодня я уже рассказывала тебе о реликвиях, оставленных Мореей. В данном случае речь идет о Сердце Океании - той самой жемчужине. Все, что тебе нужно будет сделать - вложить эту жемчужину мне в ладонь.
- Так просто? Тогда демоническая ярость уйдет, и ты успокоишься?
И я солгала с широкой улыбкой, глядя прямо ему в глаза:
- Да, Ветер. Тогда я успокоюсь. Ты сделаешь это для меня?
- Да, Роза. Можешь рассчитывать на меня.
- Спасибо.
... и прости.
Глава 12. Церемония открытия храма и неожиданная встреча
Можно с уверенностью сказать, что ни у одного из нас не было легкой жизни за все те недолгие годы, что мы провели под этим небом. Опыт научил нас сдержанности и крайней подозрительности, избавиться от которых было далеко не так просто. С самого начала нашего знакомства мы ощущали неподдающееся объяснению притяжение, но упорно содержали разум и сердца в цепях. Это свидание и началось таким же образом. Мы настороженно присматривались друг к другу, ощущая некоторое смятение и смущение, которое дарил каждый вздох и каждый взгляд. За это нас винить не стоит, ведь как я понимала, что передо мной стоит Первый преступник империи, так и он понимал, что перед ним стоит Карающий меч императора. И пусть судьба связала нас крайне запутанными узами, ни у одного из нас не было изначального доверия к этому, хоть вервие и было крепким.
Однако после этого разговора цепи разлетелись звеньями, и двое задыхались в своих сердцах, ощущая, как колесницы их судеб катятся с чудовищной скоростью с гор, чтобы на полной скорости встретиться на дне ущелья. Притяжение между нами невозможно было больше игнорировать. В глубине грота, на берегу подземного озера, скрытые от всех каменными выступами вели оживленную беседу бойкий мальчишка и смешливая девчонка. Открытые улыбки, яркие взгляды - кто бы узнал в нас Теневого короля и Черную герцогиню? Мы сами себя не узнавали.
Часы волшебной ночи Тысячи фонарей мчались вперед, подобно снежинкам, что срывались в это время на поверхности, гонимые такой сильной метелью, которой столица уже несколько лет не видела. Этот снег грозил замести все вычурные и тщеславные постройки наглых смертных, являя неукротимую силу природы, но ни единой льдинкой он не мог коснуться пылающих новыми чувствами сердец, что скрывали в себе старые таанахские катакомбы. Эта тайна принадлежала лишь двоим, а скрытая пещера ее ревниво охраняла.
Теперь, когда между нами исчезла настороженность и смущение первой робкой встречи, казалось, не было ни одной темы, которой бы не могли обсудить. Они так хаотично сменяли друг друга, что казалось в наших головах должен был царить ужасный беспорядок, раз мы так сумбурно перескакивали с обсуждения прошлого, на обсуждение настоящего и обратно. Это было похоже на сказочное волшебство, и откуда нам было знать, что это обычное дело между влюбленными - разговоры ночи напролет? Казалось, что во всем мире мы первые и единственные, кто смог достичь такого взаимопонимания, и не было нам равных.
Каким-то непостижимым образом мы обсудили и смешные случаи из детства, и интересные заметки из книг, и удивительные встречи с чужеземцами, и поставку тутовника из Лаодикеи. Я рассказала и о том, как сожгла скрипку, и о том, что до сих пор не могу оторвать взгляд от неба, когда вижу, как дети играют с воздушными змеями, и о том, как Барон поил меня компотом при первой встрече, потому что "дитям вино не положено", и о том, с каким удовольствием переманила в свой замок привратника из Теневой гильдии, потому что у него был настоящий талант встречать незваных гостей.
В свою очередь Ветер рассказал, как он впервые попал в воровское логово и просил их умельцев обучить его трюкам, потому что слуги короля не давали ему ни еды, ни одежды и вынесли из поместья даже мебель, чтобы растащить ее по своим домам, не оставив молодому восьмилетнему господину ничего. Рассказал о том, как с дуру согласился на условия этих умельцев, которые заключались в том, что он должен выпить пять чаш с вином и четко повторить свою просьбу. До этого он даже не видел никогда вина, но до сих пор помнит вкус той бормотухи, что ему налили гогочущие мужики. Помнит, как выпил все пять чаш с каменным лицом, нещадно потея от страха всей спиной, потом четко повторил свою просьбу и, получив согласие веселящегося рванья, сдержанно поблагодарил их и на глазах у всех свалился в обморок на трое суток. Пять чаш низкопробного пойла в восьмилетнем возрасте не могли закончиться хорошо. И никто даже не заподозрил в маленьком тощем оборванце молодого герцога.