Иван отскочил назад. От неожиданности планшет выпал из рук, экран погас, и Прошин, ругаясь вполголоса, какое-то время ползал по грязи в поисках устройства. Нашел, включил и направил свет на место находки, втихаря надеясь, что это либо обман зрения, либо чья-то злая шутка. Но все было по-прежнему: среди поблескивающих кристалликов снега и разномастного мусора лежала голова мужчины лет тридцати-сорока, и не было это ни обманом зрения, ни шуткой, какие уж тут шутки… Человек в беде, вот как это называется.

Иван вздохнул и принялся выкапывать пострадавшего из дурнопахнущей кучи, упарившись при этом до невозможности, ибо пострадавший оказался настоящим гигантом ростом за два метра. Вес росту соответствовал, что в условиях повышенного тяготения для Ивана было особенно приятным сюрпризом – к концу спасательной операции у Прошина от перенапряжения закружилась голова. Вытащив гиганта на чистое место, Иван положил его на спину и, сев рядом прямо на землю, набрал 112 – номер спасательных служб, одинаковый в любой точке пространства.

Долгие гудки, потом в ухо Ивану зевнул оператор:

– Служба спасения, какого хрена?

– Ну, это… тут у меня человек в беде…

– В беде? – хохотнули в трубку. – Да тут вся планета в беде. Ну и что там с человеком?

– Мужчина, средних лет, – опомнился Прошин, – без сознания, подозрение на черепно-мозговую травму, требуется госпитализация, адрес…

– Да ты сбрендил, парень, – оператор отключился, вместо него милый девичий голосок завел пластинку: «Спасибо, что позвонили в службу…»

Иван сел прямо на асфальт, пытаясь сообразить, что делать дальше. Скажем честно, была секунда, когда вариант: «Ну и черт с вами, не мое дело…» – рассматривался как приоритетный, но за годы учебы мысль о ценности жизни и тем более – жизни разумной внушалась чуть ли не на каждом занятии, поэтому Прошин убрал мобильник в рюкзак и повернулся к лежащему подле него человеку. В студенческое еще время у Прошина не получилось прогулять курсы первой помощи, и сейчас это оказалось кстати. Собственно, при черепно-мозговой травме помощь невелика: кровотечение прекратилось, рана на голове зарубцевалась, и ее достаточно обработать бактерицидными салфетками – по счастью, нашлись в рюкзаке. Проверить пульс – пульс ровный, дыхание слышно хорошо, рот чистый, без рвотных масс и всего такого. Иван стянул с плеч куртку, перевернул пострадавшего, подложил под голову свой рюкзак – к сожалению, укрыть было нечем, разве что постучаться куда-нибудь и попросить помочь.

Прошин огляделся – нет никого. Посмотрел на спасенного.

На Прошинской «горке» лежал настоящий гигант. Ростом за два метра, одетый в джинсы, кожаную куртку с фланелевой рубахой и белые кроссовки, причем в каждый из перечисленных предметов Иван, атлетического телосложения молодой человек, вымахавший под метр девяносто, мог бы разочек завернуться и в кроссовках утонуть. Выглядел спасенный тем более угрожающе, что, во-первых, даже под одеждой была видна мощная мускулатура, при виде которой Иван с уважением покачал головой, а во-вторых, кулаки гиганта были сбиты в кровь, спекшуюся и почерневшую из-за контакта с окружающей средой. Форма костяшек наводила на мысль о том, что кулаки часто и с удовольствием использовали по назначению. Мощные и грубые черты лица вкупе с глубоко посаженными глазами и многажды сломанным носом окончательно портили впечатление, заставив Прошина испытать серьезные сомнения в правильности своего поступка. Может быть, надо было уйти по-тихому?.. Ну и лежал бы этот… эцилоп, само собой всплыло в памяти словечко из любимого Мухиным фильма.

Но через мгновение Иван устыдился малодушного порыва – не тому учили его в Институте. Разумная жизнь, человеческая жизнь, жизнь вообще является величайшей ценностью, раз за разом повторяли преподаватели на лекциях – вот только очень трудно помнить об этом на темных улицах города за тысячи световых лет от дома.

Прошин попробовал поднять великана. Поднять получилось – тащить не получалось никак. Прошин огляделся. Пустынно. Тихо… хотя нет – вот фары, машина едет.

Иван вышел на середину дороги. Большой внедорожник окатил его снопом дальнего света, оглушил сигналом, а затем затормозил, чуть-чуть не поддев Прошина кенгурятником.

– Мать твою, пошел на хрен с дороги!.. – Водитель щелкнул затвором, направив на Ивана что-то большое и крупнокалиберное.

– У меня приятель без сознания… – попытался Прошин.

– Да по хрену мне твой приятель!.. – Мужик озирался по сторонам, ствол винтовки плясал, угрожая разнести нежданную преграду на молекулы… – Сваливай отсюда, пристрелю придурка!..

– Помогите, – тихо сказал Иван. – Я заплачу…

– Заплачу… Сотню, б…

– Ладно, сотню.