— Бездельники, лоботрясы! — кричал он. — Скотины нет, а они стоят себе и преспокойно ждут. Ступайте приведите стадо и этого чертенка вместе с ним. Ступайте и не смейте возвращаться, пока не соберете всю скотину.

Лахдар робко сказал:

— Я пойду поищу его у матери.

Он отправился, ухватившись обеими руками за голову и переваливаясь с боку на бок. У него была такая привычка, когда он торопился.

Айшу трясло, как в лихорадке, и она испуганно вздрогнула, когда он окликнул ее. Сердце заколотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из ее груди. Не в силах вымолвить ни слова, пришибленная своим несчастьем, она со стоном потащилась к двери. Не дождавшись ответа, он снова крикнул:

— Твой сын вернулся?

Она покачала головой. В огромных глазах Айши он увидел мольбу.

— Ладно, я поищу его. Найду и приведу. Клянусь тебе, — сказал он и ушел.

Завидев его, каид помрачнел, выругался и заорал:

— А управляющий где? Кто видел его днем? Ступайте приведите стадо и этого сукина сына, я проучу его так, что он забудет у меня родную мать и весь свой род. Мустафа, Али, Отман, Лахдар, захватите с собой Тахара и Абдаллаха. Да не забудьте взять факелы.

Замычала корова. Она возвращалась одна. Ей ответил теленок со скотного двора.

— Главное, бараны и козы, — крикнул вдогонку каид, — большой скотине нечего бояться.

Он опасался шакала. «То-то ему будет праздник, если они попадутся ему», — подумал он.

Остальные подумали то же самое, решив про себя, что если шакалу посчастливится повстречать такое стадо, он будет сыт до конца своих дней.

Было очень темно, и все старались держаться друг друга. Лахдар первым нарушил молчание:

— Завтра мне на базар спозаранку. Когда же спать-то? Вставать надо затемно.

Каждый держал в руках палку. От палок было больше шума, чем от их шагов. Отман спросил, где пасли скотину. Абдаллах ответил ему тоненьким, похожим на женский, голосом:

— У Трех Холмов, я сам отогнал ее туда сегодня утром.

— Вот и оставался бы там, — сказали остальные. — Не пришлось бы нам бежать сейчас.

Они добрались до вершины холма. Дорогу им преграждал глубокий овраг. Поскользнувшись в темноте, Отман очутился на дне, среди колючих зарослей. Ругаясь на чем свет стоит, он попробовал выбраться сам, но только бока себе исцарапал. Тогда он позвал других, чтобы они посветили ему факелом. Али поспешил ему на помощь, но, увидев в зарослях горящие глаза Отмана, как бы попавшего в капкан, не мог удержаться от смеха.