— А я доверяю! — с вызовом сказала Мишель, захлопнув дверцу стеклянной витрины, да так, что та задрожала.

— Дело твое, — сдалась я и выпрямилась. — Но пообещай мне не торопиться принимать серьезные решения, договорились?

— Я сама решу, торопиться мне или нет! Это моя жизнь, и я не так слаба, как кажется со стороны!

— Да что с тобой такое?

— Ничего! — выкрикнула она, быстро проходя мимо меня к следующей витрине, и без того начищенной до блеска. — Я всего лишь хочу быть счастливой! Неужели не заслужила?!

Мне совершенно не хотелось продолжать обсуждать ее отношения с Томом и Джошем, но поведение сестры казалось странным. Хотя, что может быть странного в том, что, влюбившись по уши, женщина не слушает советов подруг и близких людей? Вполне нормальное явление. И бесполезно лезть с уговорами, она их пропустит мимо ушей. Оставалось только ждать, когда сама обожжется и сделает верные выводы, как бы печально это не звучало.

— Хорошо, я не стану вмешиваться. Ты права, тебе решать, как и с кем проводить свою жизнь, Мишель, — примирительно сказала я, но сестра металась по залу, как ужаленная.

— Ты пудришь мозги Лукасу, а меня отчитываешь, как малолетнюю несмышленую дочь!

— Ну, это уже слишком, — вздохнула я.

— Джоша тебе жалко, а Лукаса нет?

— Я не жалела Джоша. Скорее, жалела себя, — усмехнулась я, наблюдая за разъяренной Мишель. Скрестив руки на груди, стояла около прилавка и следила за ней взглядом.

— Ты любила когда-нибудь, Эшли? Что ты знаешь о чувствах?

Улыбка сползла с моих губ, и в груди зажгло от злости и обиды. Я не ожидала от сестры такого удара и ни чем его не заслужила. Мы никогда не ссорились, тем более из-за мужчин, и теперь Том мне нравился еще меньше.

— Остановись и посмотри на меня, — бесцветным голосом попросила я, но Мишель проигнорировала. — Ты посмотришь мне в глаза или нет?!

— Нет. Твои мысли испортят мне настроение!

— Ну, что ж, — вздохнула я. — Не буду искушать тебя.

С этими словами я подошла к стойке, взяла сумочку и направилась к дверям. Если Мишель хочется истерить, то пусть развлекается без меня.

Сев в машину, я тяжело вздохнула, завела двигатель и спокойно тронулась с места.

Катаясь по городу, я пыталась отвлечься от ссоры с Мишель. Возможно, я нагнетала, и Том на самом деле так хорош, как говорила сестра…. Внутренний голос напоминал о недавнем разговоре с Джошем, о сделанных из его поведения умозаключениях, и мое упрямство становилось неуместным. Он, как и Том, обаятелен, самовлюблен, обладал чувством юмора, но если сравнивать с новоиспеченным ухажером, Джош выигрывал только в моих глазах. Во-первых, я давно его знала. Во-вторых, он вызывал доверие, несмотря на безразличие к Мишель. И что касается безразличия, оно относилось исключительно к романтическим чувствам. И, зная по себе, невозможно быть рядом с человеком, улыбаться ему, целовать и ложиться с ним в постель, не чувствуя ровным счетом ничего. Да черт бы с привычкой и доверием! Я видела его глаза, видела глаза Тома, а глаза, как принято считать, зеркало души. И я видела его душу, открытую и светлую. А во взгляде Тома ледяная стужа.

На сестру я не злилась. Ее поведение вызывало смешанные чувства, наталкивало на подозрения, но я каждый раз отгоняла их прочь. Я знала Мишель почти всю свою жизнь, и абсолютно уверена в ней. И сколько помню себя, всегда была недовольна ее парнями. Человек то был или маг — не важно. Ей не везло в любви. Но в отличие от меня, Мишель испытывала сильное чувство, иногда не взаимно, но это не имело значения. Я, в отличие от нее, хотела испытывать, но не довелось. Ни одному представителю сильного пола не удалось разжечь в моем сердце огонь. Каждый раз, глядя на слезы сестры, оплакивающей очередной разрыв, я мысленно радовалась своему бесчувствию. Испытать боль безответной любви — не лучшая перспектива. Душа болела от ее терзаний, словно меня бросили вместе с ней. Каждая пролитая слезинка из-за недостойного мужчины придавала мне уверенности, а Мишель — опыта и недоступности. Она взрослела, становилась тверже и избирательнее, требовательнее к мужчинам. Но как только шрам на сердце затягивался, а на пути появлялся обворожительный и внимательный ухажер, она забывала о недавней душевной трагедии. Бросалась в омут с головой с новой страстью, закрываясь от близких людей, твердящих из раза в раз одно и то же, не внимала разумным советам и наблюдениям. Пора бы привыкнуть к тому, как сестра отдается свежим отношением — неистово и без остатка. Но хотелось оградить ее от очередного разочарования. И случай с Томом ничем не отличался от предыдущих. Я всего лишь пыталась вразумить ее, напомнить, как тяжело было прежде, задолго до него с другими. Но провал сего порыва был предначертан заранее.