— Нельзя было оставлять духовой шкаф на автоматическом режиме, — с ноткой разочарования в голосе, усмехнулся он, отрезая кусок, — но всегда хочется сделать, как лучше….
Когда Лукас опустил в тарелку передо мной кусочек мяса, взгляд невольно упал на него, и к горлу подкатил кисло-сладкий ком. Меня вновь тошнило, а комната вновь неистово кружилась. Я даже успела заметить, что против часовой стрелки. Приложив ладонь ко рту, я громко сглотнула и так же громко втянула воздух ртом. Вкус гари застрял на корне языка, ее запах впитался в одежду и волосы, а черная корочка на обгорелом боку запеченной телячьей вырезки довершила картину. Тихо застонав, я отвернулась и припала щекой к спинке дивана. Вцепилась пальцами в подлокотник, судорожно хватая воздух ртом. Постепенно тошнота прошла, сердце стало биться спокойнее и размереннее, а Лукас застыл с ножом в руках. С озадаченным видом он медленно положил прибор на стол.
— Я все испортил, — вздохнув, произнес он, откинувшись на спинку дивана. Подложив руки под голову, он смотрел невидящим взглядом в потолок, а на губах играла печальная улыбка. — Наверно, я и плита никогда не найдем общий язык.
Мне стало стыдно и неловко, ведь, если быть честной, это я все испортила, а не Лукас. Шикнув мысленно на внутренний голос, призывающий срочно исправить положение, я смущенно зажмурилась. Глубоко вдохнула и повернулась к Лукасу. Придвинувшись, я приподнялась на колени и поцеловала его. Успел мелькнуть недоуменный взгляд Лукаса, а через мгновение его руки ласково скользили по моей спине, задевая пальцами вырез на платье, которое держалось на одном честном слове. Целуя настойчивее и глубже, я расстегнула пуговицу на его рубашке, затем вторую, третью…. Пусть ужин безнадежно испорчен — в чем постарались мы оба — вечер еще можно было спасти.
Глава 23
Я снова видела себя глазами Линетт. Во время нашей беседы я внезапно ощутила невыносимую горечь. Минула еще секунда, и лицо наставницы потускнело, а улыбка растаяла. Краски вокруг нас поблекли, стекли по бледным стенам. Линетт опустила взгляд, и я непроизвольно посмотрела ей через плечо. Там, позади, во мраке соткался мужской силуэт, а еще через мгновение размытое лицо приобрело слабые очертания. Разрез глаз, нос, темные волосы, но не более…. Словно набросок простым карандашом. Опустив руки, мужчина смотрел в спину Линетт. В его виде ощущалась боль и раскаяние, но он не хотел раскрывать ей свои чувства. Мне казалось знакомым его лицо, как и тепло, навеянное образом, похожее на волнующееся море. Вибрирующая магия, заполнившая каждую частичку души, будто мы — одно целое. Я все так же не могла смотреть ему в глаза, будто он причинил страдания, а когда Линетт подняла голову — он сжал руки в кулаки. Волна холода, и мужчина резко развернулся, полы распахнутого пальто взмыли вверх. Я почувствовала порыв воздуха, с которым они опустились. Его магия еще трепетала на коже, а мужчины в комнате уже не было. Посмотрев на меня, Линетт вновь улыбнулась. Я помню этот момент, помню, как мы сидели, держась за руки, но силуэт в черном пальто не являлся моим воспоминанием.
— Ты уже знаешь, — как сквозь вату доносится ее голос. — Осталось вспомнить.
За словами Линетт по телу пронесся разряд пульсирующей энергии, а уши заложило от птичьих криков, обрушившихся немыслимо тяжелой лавиной. Я не могла пробраться сквозь них, задыхалась от силы, и больше не хотелось бороться…. И внезапно все прекратилось — я открыла глаза и заморгала, пытаясь понять, где нахожусь.
Не успела отдышаться и осознать, что очнулась ото сна, как зазвонил телефон Лукаса на прикроватной тумбе. На часах было только 6 утра. Лежа в теплых объятиях, на его груди, я запрокинула голову и посмотрела на него. Не открывая глаз, он потянулся за пищащим устройством. Поймав скользкий и увертливый предмет, поднес его к уху, громко вздыхая, не взглянув на дисплей. Пискнул сигнал соединения, и в динамике раздался голос Брейнта.
Вынырнув из-под руки Лукаса, обнимающей меня за плечи, я повернулась к нему спиной, свернувшись на краю кровати в состоянии полудремы. Я могла слышать каждое слово детектива, но вместо этого накрылась с головой одеялом. Осознавая, что через минуту придется покидать теплую постельку, жадно хватала последние мгновения сна. Помня, сколько дел запланировано на день, едва проснувшись, не спешила их разгребать. Какое бы утро ни было, тяжело возвращаться в реальность. Тем более после такого насыщенного эмоциями и чужими чувствами сна. Интересно, кто был тот мужчина, и что он значил для Линетт?
Договорив, Лукас положил телефон на тумбу и повернулся ко мне. Скользнув руками по простыни, обхватил за талию и притянул к себе. Ощущение тепла его тела усилило желание уснуть еще на несколько часов. Но Брейнт испортил мне утро. Зарывшись лицом в моих волосах, Лукас какое-то время горячо дышал, будто собирался с мыслями. Чмокнув в макушку, прижался щекой и тяжело выдохнул. В груди что-то оборвалось.
— Я должен ехать на работу.
— Ничего неожиданного, — улыбнувшись, констатировала я. — Я поняла, как только телефон зазвонил.
— Брейнт — фанат своего дела. Похоже, сегодня нам предстоит допрос свидетелей по делу об ограблении трех домов, — Лукас хмыкнул.
— Утюг, паяльная лампа? Какими методами пользуется твой старший товарищ?
Он тихо рассмеялся.
— Запугивание, и только. У Брейнта это выходит правдоподобно и внушительно. Мне порой самому становится не по себе. Не советую попадаться в комнату для допросов — тяжелое испытание для психики.
— Я, как бы, не собираюсь, — растерянно пробормотала я. — Но зарекаться не стану.
Развернув меня к себе лицом, Лукас приподнялся на локте и взглянул с нежностью в глаза. Ничего не сказав, он склонился и поцеловал меня.
— Пора.