— Не то, чтобы мне было неприятно, — сказала я, холодно улыбнувшись, — но к нам спешат недобитые тобой фантомы. Я их не слышу, а вы бессовестно пялитесь друг на друга!

— Ты тоже их слышишь, — с улыбкой на губах тихо возразил Бен. Он наверняка отметил, что во мне говорила простая человеческая ревность. Ему она чужда, поэтому только веселила. — Разве ты не слышишь лес? Не чувствуешь ночь?

Я поджала раздраженно губы, но задумалась. Не о шелесте листвы он говорил, и не о ветре — Бен имел в виду ощущение легкой тревоги, которое испытываешь в темноте. То же самое чувство охватывает, когда заходишь в погруженную во мрак квартиру после трудового дня, зная, что там никто тебя не ждет. Для кого-то это просто страх, для кого-то предчувствие зла, ощущение чего-то постороннего, хотя разум говорит об обратном. Люди думают о призраках и привидениях, а маги о фантомах.

В животе защекотало от волнения, и по коже пробежал холодок — теперь и я слышала их приближение. Темнота, тяжелая и бездушная, окружала нас со всех фронтов. Я посмотрела на Лорелею, потом на Бена:

— И что, мы так и будем стоять?

Я могла бы обратиться в дым и долететь до дома Вивиан за мгновение ока, но Лорелея не умела перемещаться по воздуху. Не бросать же ее?! Поэтому я побежала, схватив русалку за руку. Когда мы пронеслись мимо Бена, он усмехнулся.

— Мне пора. Дальше вы справитесь сами.

И черно-серым молниеносным облаком пронесся у нас над головами. Да, я уверена — черно-серое облако….

— Почему ты не рассказала? — на ходу спросила Лорелея. — Ты — искупление бэлморта!? Почему я ничего не знаю, Эшли?!

— Так вышло, — нехотя отозвалась я. — Мы только вчера сами поняли это.

— Я его видела. Он полицейский, да? Частенько увозил из нашего бара пьяных посетителей, затевавших драки.

— Меня он оштрафовал за парковку в неположенном месте, — улыбнувшись воспоминаниям, сказала я.

— Ни за чтобы не подумала, что передо мной бэлморт…. Такой симпатяшка!

Впереди показались огни дома. Я ожидала увидеть что-то сказочное: огромное старое дерево, в стволе которого светятся желтым светом круглые окошки, а густая крона служит крышей. Но на деле оказалось все гораздо аскетичнее. Одноэтажное строение из темного кирпича с черепичной черной крышей. Металлические чешуйки отливали серебром в свете луны, в больших окнах дрожало тусклое пламя свечей. Аккуратная лужайка перед входом, усеянная мелкими темно-синими цветочками, похожими на разбросанные по мягкому зеленому ковру ягоды черники. Красиво, но все же немного мрачновато.

Остановившись перед широким порогом, мы сначала осмотрелись. Плетеные перила обвивал бойкий вьюнок, перепрыгивая на стены и огибая оконные рамы.

— И где покосившаяся избушка и дождь из жаб? — хмыкнув, протянула я.

Лорелея хихикнула.

— Ведьмы живут в ногу со временем. Ты же не обитаешь в землянке и не варишь снадобья в котле на печи?!

— Действительно, — я направилась к двери и снова остановилась, потянувшись к ручке, но так ее и не коснувшись. Меня смутила ее форма — металлическое кольцо, и больше ничего.

Лорелея подошла ближе, чтобы посмотреть, что меня так заинтересовало.