Когда из Лондона в Кордову прилетел Борис Николаевич, то, естественно, скорее из вежливости, а не из любопытства, он ненавязчиво поинтересовался у Галины, какими судьбами она оказалась в далекой Испании и стала нашим переводчиком?
Без подробностей смысл ответа Гонсалес был таков: в СССР работала переводчиком, полюбила испанца, вышла замуж, лет десять тому назад уехала с мужем в Испанию. Узнав, что в Испании будет крупное международное мероприятие с участием русских, предложила свои услуги – предложение было принято. Вот и все.
Мы особенно не заморачивались, как можно было в эпоху раннего Леонида Брежнева так легко полюбить и уехать навсегда за границу (без всяких обязательств перед теми, от кого это зависело на 100 процентов, – КГБ и международного отдела ЦК КПСС).
Значит (я, конечно, могу ошибаться), эти две драматические недели между жизнью и смертью в Испании нас бережно опекала эта миловидная женщина – капитан или майор советских спецслужб. Быть может, она даже нам симпатизировала, даже наверняка, но приказ есть приказ и его надо было неукоснительно выполнять… Прежде всего, очевидно, следовало информировать Центр о маршрутах и времени перемещения «объекта», а также о контактах и содержании переговоров.
Мне даже кажется, что Галине это могло быть преподнесено как забота о безопасности Ельцина. Ведь как-никак, лидер оппозиции, мало ли что может произойти – например, провокация, а потом всё свалят на нас, на КГБ, – надо его тщательно охранять. (Даже во время путча 1991 года приказ об аресте Ельцина звучал иезуитски мягко. Насколько я помню, примерно так: доставить Б.Н. Ельцина на секретный объект КГБ… «для проведения переговоров с высшим руководством страны». А приказ о захвате Белого дома – всего лишь как «взять под охрану Дом правительства». Чтобы мебель не разворовали?)
Возможно, поэтому при падении самолета с Галиной случилась жуткая истерика – она, наверное, вдруг поняла, что ее информация о маршруте и времени перелета помогла совершить это покушение, а ею в результате просто пожертвовали, а заодно и захотели убрать как опасного свидетеля.
Впрочем, еще раз повторяю, что это только зыбкие, построенные, быть может, на песке предположения, основанные на зрительной памяти. В моем архиве есть только одна мелкая ксерокопия плохого качества фотографии какой-то испанской газеты, где Гонсалес находится в палате госпиталя рядом с Борисом Николаевичем после операции. Думаю, что никакой серьезной экспертизы изображений сегодня уже провести невозможно.
Я, конечно, искал в интернете фамилии и фотографии переводчиков Брежнева, но нашел только фото широко известного переводчика с английского языка Виктора Михайловича Суходрева.
Это тот редкий случай, когда мне очень, очень хочется ошибиться и постоянно терзают сомнения…
А вот что действительно было реальностью – это то, что 29 мая 1990 года, после нескольких туров голосования, после нелепого выступления Михаила Горбачёва, который призывал голосовать против Бориса Ельцина, большинством голосов Ельцина избрали председателем Верховного Совета РСФСР.
Избрание Ельцина было важнейшим событием в современной истории нашей страны. Необходимо было, чтобы во главе России встал сильный, энергичный руководитель, который смог бы удержать ситуацию под контролем в условиях надвигающегося, почти неизбежного хаоса, сепаратизма и гражданской войны.
Мы чувствовали, что удержать от распада СССР, в котором практически уже давно начинались межнациональные конфликты и боевые действия, почти невозможно – это был, как говорят, отрезанный ломоть.
Распад СССР – это, конечно, не вина Бориса Ельцина. Начиная с Ленина, который настоял на «праве наций на самоопределение вплоть до отделения», и кончая недееспособным Горбачёвым, все эти 70 лет коммунисты упорно вели СССР к распаду.
Надо было спасать от развала хотя бы саму Россию. Сейчас уже мало кто помнит о сепаратистских планах создания и отделения Дальневосточной республики, о конституции Уральской республики, о проблемах Калининградской области, попытках отделения Татарии, Башкирии и некоторых других регионов Поволжья. Я уже не говорю о сепаратизме и военных действиях по созданию на Северном Кавказе исламского государства, живущего по законам шариата, – от Каспийского до Черного морей (Дагестан, Чечня, Ингушетия, часть Ставропольского края, Северная Осетия, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия).
Их примеру могли последовать и другие регионы. Другими словами, если бы 29 мая 1990 года победил не Ельцин, а, например, Полозков или Власов, то они никогда не смогли бы удержать мятежную лоскутную Россию в сегодняшних границах. Россия состояла бы из 3–4 центральных областей и все.
Поэтому я считаю события 29 мая по избранию Ельцина историческими, а его самого – одной из крупнейших фигур российской истории. Он сохранил Россию, покончил с монополией КПСС, принес нам свободу слова и демократию, новую конституцию, помог возрождению церкви, начал экономические и политические реформы. Другое дело, как мы всем этим воспользовались. Только за олигархов, высших чиновников и их детишек можно не беспокоиться, они-то воспользовались.
