После трех туров по итогам тайного голосования I Съезд народных депутатов РСФСР принял Постановление о председателе Верховного Совета РСФСР: «…Избрать Председателем Верховного Совета РСФСР товарища Ельцина Бориса Николаевича».
А ведь этого избрания могло и не произойти. Накануне съезда события развивались стремительно и драматично.
25 апреля 1990 года, через пять дней после нашей свадьбы, где Ельцин был свидетелем с моей стороны, мы вылетели в Испанию. Правительство Андалузии, муниципалитет города Кордова – столицы одноименной провинции – пригласили Бориса Николаевича и меня на Вторую международную конференцию «Европа без границ и новый гуманизм».
Ельцина попросили выступить с сообщением «Перестройка и гласность в СССР», а меня – «Об экономических перспективах перестройки».
Потом по приглашению президента Каталонии, автономного региона Испании, мы должны были вылететь в Барселону и принять участие в телевизионных дебатах о перспективах коммунистического движения в мире.
В Испании тогда существовало несколько коммунистических партий и группировок, все они были настроены против нас очень агрессивно, так что предстоял настоящий бой.
Наша дружная команда почти не менялась: Борис Ельцин, его помощник Лев Суханов и я. Не хватало Павла Вощанова, который не успел получить испанскую визу.
Конференция должна была проходить с 26 по 28 апреля 1990 года в Кордове. Мы подтвердили свое в ней участие. Буквально за три дня до вылета Ельцин получил приглашение из Великобритании встретиться с Маргарет Тэтчер 27 апреля в Лондоне.
– Отказаться от такой встречи невозможно, – твердо сказал он. – Маргарет Тэтчер политик необычайно умный, дальновидный. У нее есть чему поучиться. Или я не прав? Виктор Николаевич?
Борис Николаевич посмотрел на меня очень строго. Как я уже вспоминал, он любил неожиданно повернуться и бросить на собеседника пронзительный взгляд, как бы испытывая и проверяя его надежность.
– Трудно не согласиться, – подыграл я Борису Николаевичу, зная, что правильное решение он уже принял самостоятельно.
– Решим так: 27-го я с Сухановым вылечу в Лондон на встречу и одновременно смогу там же свой гонорар за книгу «Исповедь на заданную тему» перевести в фонд «АнтиСПИД». Встретимся утром 28 апреля в аэропорту Севильи, а оттуда доберемся до Кордовы на машинах.
– На попутках, Борис Николаевич?
– Я на попутках, а вы, Виктор Николаевич, пешком, если не возражаете. 140 километров – не крюк (Борис Николаевич фамильярности не одобрял, но в хорошем настроении иногда допускал шутки и подтрунивания в свой адрес).
Так и сделали. Я выступил на конференции 26-го, а 28 апреля рано утром встретил Ельцина в аэропорту Севильи. Дорога до Кордовы хорошая, но по горным серпантинам ехали почти два часа, Бориса Николаевича даже укачало.
Мы немного отдохнули, а потом, как это было предусмотрено по программе, поехали обедать в ресторан «Красный конь», в котором оставляли автографы многие иностранные и испанские знаменитости.
Хозяин заведения попросил Бориса Николаевича сделать то же самое. Я шепнул Ельцину, что можно было бы написать пару слов о страстном танце фламенко, родиной которого как раз считается гостеприимная Андалузия. Он в знак согласия кивнул головой и экспромтом написал несколько теплых слов.
Когда я прочел, то ахнул – Борис Николаевич допустил малозаметную общепринятую опечатку: вместо «фламенко» (танец) он написал «фламинго» (птица). Но так как запись была сделана на русском языке, естественно, что никто ничего не заметил. Да и важен был сам знак внимания, факт автографа Ельцина, поэтому счастливый хозяин ресторана предложил всем присутствующим тост за дорого гостя.
28 апреля, до выступления на конференции, Ельцин успел встретиться с генералом Эанишем – экс-президентом Португалии, генеральным секретарем Организации американских государств Гонзалесом и отчаянно поспорил о перспективах коммунизма, которые считал тупиковыми, с генеральным секретарем одной из компартий Испании (там в то время было минимум 4 компартии).
Насколько я помню, в конференции участвовали такие политики, как Вилли Брандт (ФРГ), Жискар д’Эстен (Франция), Александр Дубчек (Чехословакия) и многие другие известные на тот момент политики и экономисты; с ними состоялись непродолжительные, но интересные контакты.