Это стало в Стране восходящего солнца самой настоящей национальной идеей. Не делается ли это для того, чтобы отвлекать японцев от других проблем?

Ельцин полностью взял инициативу в свои руки. Специально подобранная, сдержанная аудитория, состоящая из 500 человек, аплодировала Ельцину стоя. Еще одна трудная, не однозначная, но победа.

– Какой же вредный мужик, – отозвался потом о Кимуре Борис Николаевич.

Кстати, на протяжении всего визита во время неофициальных обедов и ужинов в различном составе и интерпретации постоянно незаметно мелькала цифра в 200 миллиардов долларов США. Дескать, мы за ценой не постоим.

Но Ельцин благоразумно уходил от этих скользких разговоров: делал вид, что не понимает или не слышит.

В нашей программе было посещение и знакомство с работой завода по производству роботов – по тем временам техники очень современной и эффективной. Довольно большой новый завод располагался примерно в 100 километрах от Токио в красивом сосновом бору, очень чистом и ухоженном. Рабочие в красивой форме и, как и водители, в белых перчатках.

На микроавтобусе нас провезли по огромной территории, а потом уже завели в один из цехов, где одни красавцы, желтые роботы, собирали других, еще более совершенных, тоже желтых роботов – это было просто невероятное зрелище, как в фантастическом кино. Когда я работал на ЗИЛе, наши конструкторы и технологи разрабатывали для завода некоторые средства механизации и автоматизации, особенно для опасных и однообразных работ, на которых человек быстро утомлялся и мог потом весь день производить бракованные изделия. Их мы тоже наивно называли роботами, но такого совершенства, которое нам показали японские инженеры, я даже вообразить себе не мог.

Ельцин был еще больше удивлен, потрясен и расстроен увиденным и отставанием нашей техники. Ведь это была Япония, та самая страна, которая вчистую проиграла нам войну, и мы – страна-победитель – теперь отставали от нее на всю оставшуюся жизнь.

После Второй мировой войны японцы, осознав свое технологическое отставание от Запада, стали массово скупать во всем мире лицензии и изобретения, учить на Западе молодежь и приглашать высококвалифицированных специалистов. Прошли годы, они ликвидировали этот разрыв и научились почти всё делать сами. А мы? На что мы бездарно потратили последние 45 лет?

После завода роботов все мы были очень расстроены, но надо было ехать на встречу с премьер-министром Японии господином Тосики Кайфу. Встреча была очень формальной и корректной, протокольной и короткой.

Потом были обстоятельные и более предметные переговоры с министром иностранных дел Накаяма Таро. Он – очень вежливый, как настоящий дипломат, хорошо знал СССР, расклад политических сил в стране, результаты I Съезда народных депутатов СССР. Традиционно зашел вопрос о Северных территориях и судьбе пропавших без вести в советском плену японских военнопленных.

Что касается территорий, то Борис Николаевич твердо придерживался ранее высказанной концепции постепенного сближения точек зрения и решения проблемы последующими поколениями.

Относительно поиска могил умерших в плену солдат, офицеров Квантунской армии и без вести пропавших Борис Николаевич посочувствовал японскому народу, но никаких обещаний давать не стал – понимал, что это почти безнадежно. Даже найти могилы советских людей, сгинувших в наших лагерях, найти и опознать сегодня практически невозможно.

У нас были также содержательные встречи с руководителями Либерально-демократической партии, Социал-демократической партии и Демократической партии Японии.

22 января на скоростном поезде мы примчались в «город мира» Хиросиму, самый трогательный и грустный пункт нашего японского маршрута.

Когда мы от удивления открывали рты на заводе роботов, японцы обещали нам показать их в деле, на автомобильном заводе фирмы «Мазда» в Хиросиме. И вот, на заводе мы увидели своих старых знакомых – желтых красавцев-роботов, которые ловко сваривали, красили, переворачивали и собирали новенькие автомобили.

Через некоторое время мы посетили Мемориальный парк мира и Музей мира в центре испепеленного города, увидели фотографии и другие свидетельства варварской атомной бомбардировки, – невольно прослезились, забыли о всех предыдущих встречах и переговорах. Хиросима была первым из двух в истории человечества городов, подвергшихся ядерной атаке, в котором до сих пор продолжают умирать люди от лучевой болезни.

Японцы восстановили весь город, и он выглядит более привлекательным и жизнерадостным, чем Токио, но оставили в центре города как мемориал бывший выставочный зал Гэмбаку с расплавленным куполом. На территории мемориального парка много трогательных памятников и мест, включая памятник девочке, умершей от лейкемии в 1955 году и верившей, что для выздоровления ей нужно сложить 1000 бумажных журавликов. Эта история уже обросла легендами: по одной версии, она сделала несколько сот журавликов, по другой – более тысячи. Недалеко расположен ритуальный колокол, который звонит по невинным душам сотен тысяч убиенных.

Мы возложили венок к подножью кенотафа, символического надгробного памятника, под которым нет захоронений, но который посвящен всем погибшим в этой бессмысленной жестокой бойне.

В книге почетных гостей Ельцин оставил следующую запись: