Ну, конечно. Терри всегда как раз стоял рядом.

– И я услышал, как звонят в полицию, а Марк тем временем объясняет директору, что должен раз в неделю ездить к инспектору по надзору и рассказывать ему, как больше никогда в жизни не будет угонять машины. Но дело в том, что в центр ему никак не добраться: автобусы в это время не ходят, машины у него нет, а пешком дойти он не успевает, потому что надо уложиться в обеденный перерыв. Поэтому он обычно одалживает машину директора, ездит на ней к своему инспектору, а потом приезжает назад. Он так делал с начала года, и если б директору не вздумалось сегодня уехать пораньше, он бы и продолжал в том же духе.

– Поверить не могу,  – медленно сказал я.  – Его же посадят до конца жизни.

– Сомневаюсь,  – Терри принялся за второй сэндвич.  – Когда Марк заканчивал свои объяснения, директор смеялся.

Я вздохнул с облегчением. Марку всё сходило с рук, даже такое. И, словно в доказательство, на кухню вошел Марк.

– Угадай, где я был? Есть еще что-то поесть?

– Погоди-ка,  – сказал я.  – А, ну да, точно. У меня видение: ты был в полиции, рассказывал, как был вынужден одалживать машину директора, чтобы съездить к инспектору по надзору.

– Так Терри рассказал тебе? Ну, всё уже уладилось. Теперь инспектор будет заезжать за мной, это было всего лишь недопонимание.

Марк сел за стол напротив меня и принялся жевать яблоко. Он пытался выглядеть пристыженным, но ему никак не удавалось. Я пытался выглядеть возмущенным, но и это не удавалось.

– Мне стыдно,  – сказал он наконец.

– Не-а,  – сказал я. Некоторое время мы сидели молча.

Терри встал и ушел: наверное, он подумал, что мы с Марком будем драться.

– Слушай,  – начал было Марк, но я прервал его.

– Заткнись, ладно? Раз тебе ничего за это не бывает – о’кей. Видимо, тебе что угодно с рук сойдет.

Марк откинулся на спинку стула. В окно нашей кухни заглянуло солнце, и глаза Марка, отразив его, стали ярко-желтыми.

– Похоже, что так,  – сказал Марк.

Он улыбнулся, как невинный лев.