— В таком случае, тебе будет интересно узнать, что в тот вечер, когда твои сосунки ввели мне лекарство от бессмертия, ты подписал Айлин смертный приговор. Умру я — умрет и она.
— Что за чушь ты несешь? — Америго смотрит на меня, как на психа.
— Ее бабушка попросила меня присмотреть за внучкой, так как она принадлежит к роду древних магов и может стать очень могущественной ведьмой. Наравне с дьяволом. Я должен ее убить, если эти силы начнут проявляться в ней. Ждать мне нужно было до момента, пока ей не исполнится двадцать один. Если до этого она будет жить обычной жизнью, не проявляя своих задатков, значит, я могу со спокойной совестью отпустить ее. Если же нет, то у меня нет иного выбора, как стать ее палачом. Я не могу нарушить слово, данное духу, а у меня осталось всего несколько дней. Как думаешь, у нее еще есть время?
Америго меняется в лице. Он не хочет верить в услышанное. Черные брови съезжаются в одну линию, на лбу появляются глубокие морщины. Клыки резко выходят и нависают над нижней губой. Отчаянье, которое читается в его взгляде, для меня, как бальзам на душу.
— Ты не сделаешь этого… — с сомнением произносит он, сжимая кулаки.
— Сделаю, — спокойно отвечаю я. — У меня нет иного выхода.
— Ты блефуешь. Я же вижу, как ты относишься к ней, — настаивает на своем Америго. — Ты не убьешь ее.
— Я лишь хочу, чтобы ее последние дни были счастливыми. Больше ничего, — стараюсь искренне верить в то, что говорю.
— И после этого у тебя хватает совести считать меня бессердечной сволочью?! — изумляется Америго. — Да ты просто лицемерный ублюдок! Она же верит тебе!
— Прекрасно. Значит, все получится легко и безболезненно, — тут же нахожу плюс в таком положении я.
Смятенье, которое проживает Америго от моих слов, не передать словами. На лице отражается душевная мука.
— Я не позволю тебе это сделать, — решительно говорит он, готовясь напасть на меня. Но я опережаю его, и прежде чем он успевает выкинуть вперед руку, сворачиваю ему шею. От звука ломающихся позвонков по телу пробегает дрожь, зубы сжимаются. Тело Америго с глухим стуком падает на землю. Достаю из его кармана складной нож и вонзаю ему в солнечное сплетение. Когда он придет в себя, с Айлин будет все кончено.
Дина и Айлин завтракают в гостиной, что-то весело обсуждая. Рита, опухшая то ли от слез, ты ли от бессонной ночи, приносит им на подносе свежие пирожки. Она то и дело шмыгает носом, стараясь не смотреть на племянницу. Догадываюсь, что Дина посвятила ее в предстоящие планы.
— Хочешь, я тебе какао сделаю? — спрашивает она мою подопечную.
— Обожаю его! Спасибо, Рита, — с теплом откликается Айлин. Ее глаза блестят, на губах — счастливая улыбка. Увидев меня, она вскакивает с дивана и бежит навстречу, путаясь в длинном до пола халате.
— Ты не передумал? — затаив дыхание, спрашивает, поднимаясь на цыпочки и заглядывая мне в глаза.
— Нет, — касаясь руками ее головы и целуя в лоб, отвечаю я. — Завтракай, и поедем в школу.
— Ты холодный, — замечает она, но не отстраняется. — Где провел ночь?
— Гулял, — глядя ей в глаза, говорю я.
— Один? — уточняет Айлин, наклоняя голову вбок.