— Да, знаю. Они мне уже отчитались, — Америго довольно улыбается. — Сказали, что надо было видеть, каким было его лицо, когда он услышал чьих рук это дело. Тео явно не ожидал такого поворота событий. Впрочем, думаю, что он тебе уже все рассказал.

— Да, отец вполне конкретно выразился, — сажусь в кресло напротив. Ставлю локти на колени, пристально смотрю на брата. — Что за авантюру ты опять затеял? Ты же понимаешь, что Тео молчать не будет. Он сдаст нас обоих. Если это твоя месть мне, то вкупе с упоминанием твоего имени она выглядит, как минимум, странно.

— У меня не было сомнений в том, что если бы ты знал правду, то сам бы проучил отца, — спокойно отзывается Америго. — Мне уже не привыкать к бегам: ну, научусь быть еще более незаметным, что с того? Рано или поздно я должен был завершить начатое.

— Звучит до неприличия оптимистично. С каких пор ты решаешь, как бы поступил я и на что бы отважился? — не могу скрыть раздражения. Впрочем, и не сильно стараюсь.

— Я тебе пятнадцать веков спину прикрывал. Хороший такой отрезок времени, чтобы узнать существо, не находишь? — подаваясь вперед, говорит Америго. — Ты всегда идеализировал Тео, не желая видеть его недостатков, жестокости, лицемерия. Да, он создал нас, но это не делает его по умолчанию хорошим. Он такой же вампир, как мы, со своим грехами и слабостями. Я любил его, старался относиться с уважением. Долго не хотел принимать тот факт, что он чудовище, но потом понял, что не смогу жить дальше, если не остановлю его. Зря ты помешал мне. Ведь тогда бы в твоей жизни не было ни Белой башни, не потери Ливии.

— Причем здесь Лив? — спрашиваю я. Америго поднимается на ноги и, сунув руки в карманы кожаных брюк, проходится по гостиной.

— Даже не знаю, как сказать тебе об этом, — оборачиваясь, с сомнением произносит он. — Как бы ты с катушек не слетел.

— Хватит уже изображать из себя духовного пастыря, — откидываясь на спинку кресла, сердито произношу я.

— Тео сделал твою подружку своим агентом, — после тягостной паузы произносит Америго. Его слова заставляют меня вскочить на ноги. В мгновение ока я оказываюсь рядом с братом, хватаю его за ворот рубашки.

— Что ты только что сказал? — приподнимая его над полом, хриплю я.

— Мне тоже было сложно в это поверить, — он не отталкивает меня, не старается защищаться. — Но тем не менее, это так. Лив никогда не простит мне того, что я сказал об этом тебе, но мне кажется; ты должен знать, кому ты обязан своей свободой и тем, что не пополнил ряды отверженных. Ведь Тео уже приговорил тебя.

— Я тебе не верю, — это фраза скорее желание защититься, чем мое истинное ощущение. Отпускаю Америго, делаю шаг к окну. Мои мысли беспорядочны и похожи на маленьких обезьянок, играющих в чехарду.

— После того, как ты отсидел пятьсот лет за убийство, тебя вытащили, лишь потому что началась война, много вампиров погибло, а ты был хорошим воином. Тео, как обычно, погорячился, поубивал не тех, вышел за рамки, грозящие ему трибуналом. Ты был его правой рукой и, чтобы спасти себя, он решил, что будет мудро свалить все на тебя, бывшего узника, уже некогда обвиненного в преступлении, — голос Америго звучит ровно, тихо. Нет сомнений в том, что он знает, о чем говорит. — Не знаю, как об этом узнала Лив, но она уговорила его не делать этого. Он согласился, но взамен поставил ей условие — она станет его агентом на ближайшие пять веков. Лив слишком любила тебя, чтобы сказать «нет».

— Я должен был догадаться, что здесь что-то не так… — рассказ Америго шокирует меня. Выбивает из колеи, лишает почвы под ногами. Все, что я считал истиной, на деле оказалось лишь иллюзией. Ненавидел и презирал ту, что спасла мне жизнь, согласившись обречь себя на позорное существование проститутки, шпионки и наёмной убийцы в одном лице. Это не укладывается у меня в голове.

— Эмоции мешают думать. Увиденное в доме Тео тебя впечатлило и выключило мозг.

— Он знал, что я люблю ее… Как он мог потребовать такое от нее? — недоумеваю я. Америго пожимает плечами.

— Ливия убила тех, кто желал отдать его под трибунал. Выведала нужную информацию, благодаря которой он смог сдерживать своих недоброжелателей. Как политик, он поступил хитро и мудро. Сумел с малым количеством усилий выйти из кризисной ситуации.

— Как ты узнал об этом?

— Лив обратилась ко мне за помощью, когда Тео бросил ее гнить в польской тюрьме. В то время я как раз обитал в Варшаве, и за пару месяцев до происшествия мы встречались. Мне ничего не оставалось, как устроить ей побег, а взамен потребовать рассказать правду. Это было лет двести назад. Уговаривал ее уехать со мной в Индию, но она отказалась. По договору, если она сбегает от своих обязанностей раньше времени, Тео может убить тебя. И Лив вернулась к нему, — Америго замолкает. Он опускает голову и смотрит в пол.

— Зачем ты мне все это рассказал? — голос звучит сурово, резко.