– Такие гешефты с кондачка не делаются…

Охрипенко, узнав об аппетитах Геньки, голову повесил. Фирма, стоящая за этим фертом, славилась крутыми, почти рейдерскими методами ведения бизнеса. Она меньше всего нуждалась в крепком производстве – интерес был в том, чтобы раздербанить и частями подороже продать богатый холдинг. Низвести высоко поднятый завод к уровню цеха.

– Шиш им, а не совместное предприятие! – плевался Герман Иванович. – Растащат, как пить дать растащат то, что мы с тобой полжизни собирали. А ещё этот Генька, подтирашка Монина, меня Госдумой задабривал. Будто я и без него туда пути на знаю, да, Гриша?

– И мэру, наверное, посулил отстегнуть с нашей смертушки хороший куш? Иначе этот сброд и на порог управы бы не пустили – мрачно размышлял Охрипенко.

В общем, решили с предложением германским тянуть, пока тянется. При встрече гендир в самых изысканных выражениях изложил Блюмкину, что на «Пластике» идёт большая реорганизация, посему вскачь задувать совместное предприятие для обеих сторон нецелесообразно. А дальше видно будет.

Господин Генрих от злости покраснел, и забыв, что он давно не дома, выразил Златковскому на рафинированном блатном слэнге своё «фэ». Мол, с его фирмой так разговаривать не моги, и глупо, и опасно. Они, теперешние немцы, привыкли иметь желаемое любой ценой. Особенно от сермяжных русаков.

– С нами это вряд ли получится. Разве что через мой труп! – сакраментально пошутил директор.

– Через труп, так через труп! – нехорошо осклабился Генька.

Недовольный herr отбыл из Зауралья так же внезапно, как и налетел. И градоначальник больше «Пластик» не тревожил. Герман Иванович успел выставить свою кандидатуру в Госдуму, а Охрипенко – примерить директорское кресло и прирастить холдинг новыми «дочками». Казалось, о «совместке» все и думать забыли, когда Златковский так неудачно принял водные процедуры.

– Но нас с вами ведь не Герман Иванович колышет, мир его праху! – Лебедевой не терпелось расставить точки над i. – Нам заказали рисовать красивое лицо Охрипенко! А его, как вы сказали, упекут в любом случае. Этот-то кому не угодил?

Ольга Ивановна поёрзала на своём троне:

– Видишь ли, Лора, у бизнеса свои правила и понятия. Вот закопали Златковского, так что? На его место сел заместитель, скатанный из одинакового с ним неподатливого теста: товарищ собрался дуть в ту же дуду, что и бывший шеф. То есть ничьим сторонним интересам не потакать. Организаторы отправки Златковского к праотцам этого добивались? Нет, воронью нужен полностью обезглавленный богатый труп. Как сковырнуть болтающегося под ногами Гришу? Только одним путём: ещё более надёжно убрать и его. Во что бы то ни стало.

– Охрипенко что – тоже под прицелом?

Гришина взглянула на Лебедеву, как на недоумка:

– А ты сама как повела бы эту охоту? Продолжала почём зря палить по неугодным? Будто полиции с прокуратурой у нас отродясь не водилось? Хитрые люди так не поступают, им лишние тёрки с властями ни к чему. Есть ведь и бескровные способы устранения конкурентов. Скажем, стрельнув одного, повесить это убийство на другого. Вопрос лишь в том, насколько вхожи преступники к местному начальству. Да ты своего прокурора поспрашивай, он тебе мигом вывернет всю теорию заговора.

– Прокурор, пока идёт следствие, ничего выворачивать не волен. А почему Григорий Николаевич – удобная мишень? Из-за старой отсидки? Так у нас полстраны сидели, сидят или будут сидеть! Что с того?

– И как ты, Лора, якшаешься с силовиками, если ни бельмеса в их повадках не разумеешь?! Для следователя человек, что побывал на нарах, априори виновен. Кто имел срок, тот непременно обзавёлся криминальными связями, и при надобности легко может их освежить. Потому-то гражданам с ярлыком ЗК всегда первый кнут.

Складываем два и два, и получаем, что дядю будут усаживать. Как только найдут годного для киллера уголовника, так и зарешётят. Нет у Охрипенко альтернативы…